Рина Аньярская - В поисках утраченного

Внутренний протест разгорался всё больше и больше, диким огнём охватывая душу маркизы Линкольн. Но девушка не позволяла эмоциям вырваться наружу. Лишь плотно сжатые губы и сильно впившиеся в ладони ногти могли бы выдать её нервное напряжение герцогу. Только Роквелл не обращал взора на свою воспитанницу…

– Предположим, что он потеряет голову, – как можно более ровным голосом произнесла первая леди. – Но брак должен благословить его отец и наш король. Об этом Вы не подумали?

– Карла я беру на себя, – обратив взор на крестницу, сухо произнёс советник. – Курфюрстину, что могла бы ставить палки в колёса, – тоже. А уж с Тюдором придётся общаться Вам. Он в Вас души не чает и отдаст за любого, если Вы того пожелаете. Брак с Гогенцоллернами Англии в будущем ещё может пригодиться, хотя сейчас любое подобное решение вызовет массу кривотолков в парламенте, конечно же.

– Конечно… Священная война в разгаре, – прошипела Анжелина. – Надо полагать, за душу принца Августа сейчас ведётся настоящая борьба между католиками и протестантами?

– О да, и эту войну должны выиграть мы, – прищурился герцог, приподняв бокал с сияющей жидкостью.

Анжелина отвернулась, не присоединившись к тосту. Конечно, она ещё не видела предполагаемого жениха и не имела о нём ни малейшего представления, кроме тех характеристик, что поведал ей крёстный. Но внутренний голос почему-то твердил, что затея Роквелла нехороша и ничего доброго из неё не получится… В памяти всплыло сообщение о сговоре с Говардом, когда ей было 15. Но сегодня она умнее и уже не будет убегать в никуда, к тому же они находятся в Кёнигсберге, и не подчиниться сейчас воле герцога маркиза не могла. Достигнувшая совершеннолетия, но находящаяся в пределах чужого государства, она – девица на выданье, леди королевской крови – была всё ещё ограничена в своих возможностях.

– Я хочу прогуляться, – монотонно произнесла первая леди и поднялась. – Мне душно здесь.

Через секунду Анжелины уже не было в комнате.

Приём у баронессы Райц затянулся, и Фридрих, воспользовавшись первой возможностью, выскользнул в парк. Все эти светские речи утомляли, нужно было помнить, кому и что можно сказать, а на кого не стоит и смотреть. Положение принца обязывало ко многому, а молодой человек совершенно не мог смириться с новой для себя ролью. Ведь отца короновали всего год назад, после чего жизнь семьи круто изменилась.

Карл I Прусско-Бранденбургский объединил курфюршество Бранденбург с герцогством Пруссия [8] Точно так же правил его реальный исторический предшественник, Георг Вильгельм, но назывался отдельно курфюрстом Бранденбургским и герцогом Прусским. и стал величаться королём.

Пока правили Иоганн III Сигизмунд и его сын Георг Вильгельм [9] Реальные правители Бранденбурга и Пруссии. , Фридрих и в ус не дул, прекрасно понимая, что в сторону трона ему смотреть незачем. Чаще и с большей охотой он посматривал на хорошеньких девиц, чьей благосклонностью беспечно пользовался. Но после коронации отца и юный Фридрих, и его старший брат – вечно угрюмый и набожный Август – должны были смириться с новыми для себя ролями.

Август стал наследником прусско-бранденбургского престола. Отдавать корону малолетним детям погибшего племянника, Георга Вильгельма, их отец не собирался. Удачная политика, которую он вёл, умело лавируя между Габсбургами и Нассау, привела в итоге к тому, что Пруссия и Бранденбург были признаны единым королевством: независимым, а значит, никому ничем не обязанным. Впрочем, вдовствующая курфюрстина Бранденбурга, в девичестве Елизавета Шарлотта Пфальцская [10] Сестра Зимнего короля, Фридриха V Пфальцского, чья политика послужила началом Тридцатилетней войны. В альтернативной версии её муж не просто сломал голень, а умер от воспаления. , оставалась в своих владениях за наместницу и имела кое-какую власть.

Сильная армия, которую нещадно муштровал бывший генерал, а ныне король, наводила страх на всех соседей. Карл I не хотел для своей страны повторения участи Пфальца, из-за которого разгорелась Священная война. И в Пруссию, где правил воин-король, проповедовавший кальвинизм, одинаково боялись сунуться как протестанты, так и католики.

Но политика мало интересовала молодого ненаследного принца. Спустившись в парк, он медленно стал прогуливаться по шуршащим сухим снегом улочкам, заглядывая в лица случайных прохожих. Портреты сыновей нового короля гуляли лишь по гостиным, и мало кто в Кёнигсберге мог узнать его. Это придавало Фридриху игривого авантюризма, и он регулярно совершал вылазки под покровом темноты, соблазняя встречных красоток. Нравом принц отличался уж слишком любвеобильным и редко пропускал хорошенькую фройляйн мимо себя, не удостоив внимания.