Олег Козинкин - Трагедия 22 июня. Авторы и виновники

Итак, за два месяца до начала войны Сталин знал о подготовке нападения на нашу страну. Но он не обращал внимания на все тревожные сигналы».

Откуда маршал взял, кому «было ясно, что Генеральный штаб не рассчитывал, что война может начаться в 1941 году»?! Откуда Воронов взял, что Сталин, действительно зная о подготовке нападения на нашу страну, «не обращал внимания на все тревожные сигналы»?! Кто сказал Воронову, который перед войной не был частым гостем в кабинете Сталина точно, что Сталин «чересчур верил заключенному с фашистской Германией пакту о ненападении», что он «всецело доверялся ему и не хотел видеть нависшей грозной опасности»?!

Обратите внимание на год выхода книги маршала – 1963-й. Время правления Хрущева с его помоями в адрес Сталина. Но – уже «Уроки и выводы» показывают другое – наши стратеги в НКО и ГШ вроде как ждут нападения Германии на 1941 год, на лето, естественно, но при этом все свои мероприятия и реформы планируют заканчивать не ранее 1942 года! То есть – Сталин-то тут точно ни при чем! Воронов пишет эту ахинею за много лет до того, как вышли «воспоминания» Жукова, где такие же глупости о Сталине написаны. Так, может, Жуков потом у Воронова это взял себе в книгу? Нет. Было все же наоборот. Все просто – Воронов был «подельником» Жукова, и когда Жукова снимали с поста министра обороны при Хрущеве в 1957-м, то досталось и Воронову – как его приятелю. А Жуков свои помои в адрес Сталина начал сочинять задолго до того, как сел писать свои мемуары. Сочинять, чтобы прикрыть свою вину за трагедию начала войны.

Но если Воронов не имел отношения к тому, что делалось в предвоенные дни, и не писал в Генштабе планов на случай войны с Германией, он имел отношение к тому, как принимали на вооружение ту же «Катюшу». Снаряды реактивные начали на самолеты вешать с 1932 года, и калибром в 132 мм в том числе. Увеличить пороховую шашку для наземной установки додумались тоже не в 1941 году, но изготавливали пять опытных установок для войсковых испытаний – после принятия решения на их изготовление – больше года! И провести отстрел на полигоне для Тимошенко и Жукова этих пяти БМ-13–16, ставших через месяц «батареей Флерова», смогли только к 18 июня 1941-го!

Однако мы не будем цитировать мемуары других маршалов. Умные предпочитали отмолчаться, а дураки – отметились, но, как говорится – бог им судья. А мы посмотрим – так кто же эти мифические помои в адрес Сталина породил-то, на пару с Жуковым выставляя Сталина виновным за трагедию 22 июня…

В этом поливании помоями Сталина преуспели прежде всего те маршалы из ближайших помощников Жукова, когда он был начальником Генштаба, которые также несут полную личную ответственность за трагедию 22 июня. Одним из таких помощников был тот же маршал Василевский. Тот, что был заместителем у Жукова, пока тот был начальником Генштаба. Буквально – помощником и заместителем. Тот самый Василевский, что лично разрабатывал те самые предвоенные планы в Генштабе, тот, что писал их лично, своей рукой. И Василевский также потом активно повторял все те байки и мифы о начале войны, что и Жуков. Перекладывая свою личную вину и вину Генштаба на правительство СССР, на Сталина. При этом, правда, Василевский пытается быть (иной раз) объективным, но тогда и его попытки переложить вину военных на Сталина кажутся тем более нелепыми. Ведь в его же мемуарах и проскакивает – что это сами военные наши, б/у унтеры Первой мировой, герои Гражданской войны, с мозгами, заточенными под ту войну, и напланировали на случай войны с Германией то, что привело к трагедии 22 июня. Но в принципе у Василевского упор делается, все же и прежде всего, на то, что дело было не в том, что сами планы у наших военных были ущербными, а по сути, преступно бездарными, на случай войны с Германией, а в том, что Сталин якобы не дал военным привести войска в полную б.г. заранее, с мая месяца еще…

Когда Жуков стал министром обороны, Василевский стал у него опять первым замом. Правда, вскоре Василевского быстро спровадили на пенсию…

Эти двое, увы – и были активными и основными сочинителями-мемуаристами в создании мифов о предвоенных днях, о причинах трагедии 22 июня. Остальные мемуаристы из числа высокопоставленных военных – не более чем потом повторяли именно ими созданные байки о 22 июня. Или же – старались вообще не затрагивать этот вопрос, предпочитая описывать начало войны примитивно и глупо – жили мы, жили, не ведая в предвоенные дни, и вдруг – началась бомбежка…