Леонид Ивашов - Прощание с эпохой чести. Последний Маршал Великой державы

После очередной подставы со стороны Горбачева, Д.Т. Язов, никому не говоря, в декабре 1990 года подал Горбачеву рапорт с просьбой об отставке. Аргументировал состоянием здоровья. Горби просил продержаться еще годик, подготовить себе преемника и потом спокойно уходить на пенсию. Уговорил. И Д.Т. Язов продолжал, как прежде, приезжать на службу к 06:30 и весь день практически без перерыва тянуть все перестроечные проблемы, видимо, с надеждой ожидая декабря 1991-го, чтобы возобновить ходатайство об отставке.

И вдруг… арест, обвинение, которое и в страшном сне, в самом остром ужастике не могло присниться, – в измене Родине. Многоместная камера с уголовниками, шконка, конвоиры, постоянное «руки за спину» и прочие тюремные «радости». И допросы, допросы, допросы… В ходе которых молодые, вертлявые следователи настойчиво ищут факты предательства и измены. Более года маршал провел в тюрьмах.

После освобождения новой, очень демократической, но туповатой и безнравственной властью приписан к «касте неприкасаемых», т.е. отверженных, лишен пенсии и вообще какого-либо денежного содержания, а демократизированные правоохранители, изъяв парадный мундир с орденами, не вернули ни одной награды (собирали потом с миру по нитке. – Л.И .). Удалось сохранить только маршальскую звезду, взяв ее под охрану от вездесущих демократов. Ельцину подготовили указ о лишении Д.Т. Язова звания Маршала Советского Союза. Автору пришлось доказывать безграмотным «профессионалам», что это они распустили Советский Союз и теперь неправомочны решать вопросы, входящие в его компетенцию, тем более что вопрос о лишении маршальского звания в СССР не был урегулирован в правовом отношении и только Съезд народных депутатов СССР или Верховный суд могли вынести решение по этому вопросу. Но таковые уничтожены вместе с СССР.

После некоторых раздумий (если было чем думать. – Л.И .) последовало устное указание: ни в коем случае не называть Д.Т. Язова маршалом. Ни на какие мероприятия и церемонии его несколько лет не приглашали, даже на возложение цветов к могиле Неизвестного солдата. То есть предать полному забвению. Естественно, ни о каком устройстве на работу и думать не приходилось – почти враг народа. Но это была позиция ельцинопидов: они его боялись. В обществе, особенно в военной и ветеранской среде, к Д.Т. Язову относились с уважением и некоторой претензией: почему не довел дело сохранения Союза до конца? почему действовали нерешительно? почему не изолировали истинных заговорщиков и разрушителей державы?

Когда маршал выходил из заключения в феврале 1993 года (он после амнистии некоторое время находился в госпитале МВД на лечении. – Л.И .), его встречала большая группа воинов, около дома десантники выставили круглосуточную охрану. Первое время помогали материально. Главный финансист Минобороны РФ генерал-полковник В.В. Воробьев, которому немало доставалось от Д.Т. Язова в бытность его министром, вопреки воплям в адрес участников ГКЧП, выплатил «арестанту» положенное денежное довольствие. В 1997 году я ввел в Главном управлении международного военного сотрудничества должность советника начальника Главка и пригласил на нее Дмитрия Тимофеевича. Он нерешительно проговорил примерно следующее: я же поднадзорный. Буду Вас дискредитировать, да и слежку усилят… Зачем Вам это надо?

Удалось убедить маршала, выделили ему отдельный кабинет, машину, помощника. ГУ МВС и я лично получили кладезь знаний, опыта, мудрости и информации. Правда, визгу из Кремля и со Старой площади было много. Особенно неистовствовал некто Севостьянов, помощник президента, как он представлялся, по кадрам. Пришлось объяснять этому демократическому неучу, что вооруженные силы подчиняются Верховному главнокомандующему, а не какому-то помощнику. В конце концов, пришлось этого господина прилюдно послать.

Однако вспомнился такой случай. Когда президент В. Путин готовился к визиту в КНДР и направил министра иностранных дел И. Иванова в Пхеньян, товарищ Ким Чен Ир его не принял. Посла РФ он, естественно, также не принимал. Не по рангу. На совещании у президента возник вопрос: как установить личный контакт (через личных представителей) с товарищем Кимом? И. Иванов заявил, что тот никого не примет. Министр обороны Игорь Дмитриевич Сергеев неожиданно сказал: в Министерстве обороны есть человек, который в хороших отношениях с товарищем Ким Чен Иром и готов встретиться. Назвал имя. Наступила тишина… В. Путин согласился и позже поговорил с маршалом по телефону. Вскоре Дмитрий Тимофеевич убыл в командировку в Пхеньян, куда он после «отсидки» уже выезжал по приглашению Ким Чен Ира на лечение и где по многу часов беседовал с руководителем КНДР.