Борис Давыдов - Московит-2

– Запевай!!! – зычно скомандовал Балмута, возглавлявший колонну.

И раздалась песня. Сначала вступил сильный красивый тенор запевалы:

Десятки голосов дружно подхватили:

Князь ахнул от неожиданности и смущенно зарделся – ни дать ни взять юная красавица, впервые услышавшая комплимент. А запевала затянул снова:

«Это еще что за самодеятельность?!» – насторожился я. И тут услышал продолжение:

Я поперхнулся, вздрогнул и с трудом удержал равновесие на довольно шаткой площадке.

– А это уже наш сюрприз для пана Анджея! – лукаво усмехнулся Тадеуш.

«Черти неумытые!» – мысленно выругался я, чувствуя, как теплая волна проходит по сердцу, а на глаза наворачивается предательская влага. Надо же! Растрогали по-настоящему. А ведь я им спуску не давал, гонял до седьмого пота…

Под стук копыт и колес гремело:

– Божественно! Матка Бозка, да это же просто великолепно! – воздел руки Иеремия. – Надо полагать, в ближайшее время к этим десяти пушечным повозкам добавится множество других? И все они будут на рессорах?

– Совершенно верно, княже. И будут еще другие новинки! – Я улыбнулся.

– Ох, увидеть бы скорее! Однако, пане, удовлетворите мое любопытство. Отчего в дополнение к этой… как ее… колючей проволоке не были использованы триболы? [60] Заграждения против конницы в виде остроконечных стальных «ежиков». Для большего эффекта наконечники могли быть сделаны в виде рыболовных крючков. Средство простое, надежное и действенное.

Я тяжело вздохнул.

– Ясновельможный, триболы, кои на моей родине называются «чесноками», были заготовлены! В преизрядном количестве! В сводках они шли под условным обозначением «изделие номер два»…

– Почему именно номер два, проше пана? – тут же заинтересовался Иеремия.

«Вот же любопытный, зараза!»

– Э-э-э… Просто чтобы как-то обозначить. Раз уж под номером один подразумевались дубовые заготовки для стволов, – выкрутился я. Не объяснять же, что присвоил этот номер, будучи в веселом настроении! – Но использовать их на учениях, увы, было невозможно по непредвиденной причине. Решительно невозможно! – я с тяжелым вздохом развел руками.

– Но отчего же? – удивился князь.

– Мне даже неловко говорить такое… Дело в том, что моя супруга очень любит лошадей. Точнее, безумно любит! И когда она случайно узнала, что это за изделия и для чего предназначены… О-о-о, что было в тот день! До сих пор страшно вспоминать. Я узнал о себе много нового.

Иеремия расхохотался.

– Ах, эти дамы! Что же, причина более чем уважительная. В таком положении волновать пани советницу было бы просто недопустимо. Между нами, – князь вдруг озорно и понимающе подмигнул, – я в курсе ваших проблем, панове. И очень хорошо вас понимаю. Ясновельможная княгиня, когда носила под сердцем нашего первенца… Это было что-то! Я предпочел бы оказаться в самой гуще сражения. Только смотрите, никому ни слова! – понизив голос, он приложил палец к губам.

Мы усердно закивали: какие могут быть вопросы, вовсе не собираемся трепаться направо-налево… А я в который уже раз подумал: «Какая же… собака женского рода является на нашей базе «кротом»?! Пусть и княжеским… Ох, как не помешал бы толковый контрразведчик! Я-то смогу расколоть любого, но сначала нужно вычислить!»

«Угу, как же. Раскалывать он будет! Человека князя! Совсем рехнулся?» – опять напомнил о себе внутренний голос…

Показаниями (уст.).

Менять показания (уст.).

То же самое, что «оселедец» – длинный клок волос, оставленный на голове после бритья (укр.).

Письмо (укр., польск.).

Пушку (укр.).

Безопасности (укр.).

Разновидность пытки в России вплоть до конца XVIII века.

Прошу прощения, извиняюсь (польск.).

Красавицу (укр.).

Милосердия, пощады! (польск.)