Неудивительно, что, кроме последних скудных упоминаний классических авторов, мы почти ничего не слышим о Вавилоне. Для ранних отцов церкви, например, этот город был всего лишь символом развращенности языческого Рима, непримиримого врага христиан. А в период раннего Средневековья схоласты и политики были слишком заняты непосредственной угрозой христианству, чтобы позволить себе праздные раздумья о некоем символическом враге. Вавилон был легендой; армии ислама – реальностью.
И вышло так, что размышлять в то время об участи Вавилона мог лишь еврейский ученый – не столько из исторического или археологического интереса, сколько из желания узнать как можно больше о месте, связанном с древней религиозной историей своего народа. В 1160 г. рабби Вениамин [1] Вениамин Тудельский – знаменитый еврейский путешественник XII в. (Здесь и далее примеч. пер., за исключением особо оговоренных случаев.)
покинул свой дом в Северной Испании, чтобы собственными глазами увидеть город, где его предки страдали в плену и пели: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе, на вербах посреди его повесили мы наши арфы» [2] Псалтирь: 136:1—2.
. Вениамин добрался до Венеции, где сел на корабль, отправляющийся в Константинополь; в 1161 г. он достиг Мосула, расположенного на территории современного Ирака. Близ Мосула находятся развалины Ниневии, о чем, вероятно, еврейской общине города было известно всегда; но мы не знаем, посетил ли это место рабби Вениамин. Из Мосула он отправился вниз по Тигру к Багдаду, где нашел двадцатитысячную еврейскую колонию, а поблизости, в Хиллахе, еще одну десятитысячную общину. Хозяева рассказали ему, что здесь до сих пор можно увидеть дворец Навуходоносора и «печь, раскаленную огнем» [3] Даниил, гл. 3.
, в которую бросили Ананию, Мисаила и Азарию. Впрочем, как было добавлено, люди боятся посещать эти места из-за змей и скорпионов. Более того, багдадские евреи утверждали, что их синагога была построена самим Даниилом, доказывая, что они обитают здесь со времен их завоевателя Навуходоносора. Рабби также показали сооружение, которое он называет «Башней рассеянного поколения» – иными словами, Вавилонскую башню. Вениамин утверждает, что в «основании она две мили, шириной 240 ярдов, а высотой 1000 футов», и добавляет, что она была поражена «небесным огнем, который расколол Башню до самого основания».
Все это доказывает, что Вениамина ввели в заблуждение и посетил он вовсе не то место, где был расположен Вавилон; скорее всего, это был один из огромных холмов из глины и камней, которые часто встречаются на равнине Месопотамии между Тигром и Евфратом. Развалин древних городов там на самом деле так много, что идентифицировать их смогли лишь спустя столетие систематических раскопок, причем многие названия до сих пор вызывают сомнение. Первые картографы, например, совершенно не представляли, где нужно располагать Вавилон и Ниневию. Если бы картографа XVI в. спросили, где находился Вавилон, он ответил бы: на реке Тигр, в месте, именуемом Багдад, – и совершил бы ту же ошибку, что и рабби Вениамин. А ведь он в то время фактически был единственным авторитетом в этом вопросе. Дело в том, что немногие путешественники, которым удавалось пересечь Сирийскую пустыню, вообще не имели четкого представления, где они побывали и что видели. Типичный пример этого – свидетельство немецкого ботаника Леонарда Раувольфа, который посетил Багдад в 1575 г. и утверждал, что видел развалины Вавилона милях в сорока к западу от Багдада (то есть в 60 милях к северу от его реального местоположения). Раувольф писал, что там до сих пор можно видеть «башню Вавилона, которую дети Ноя (первыми населившие эти страны после потопа) начали возводить к небесам…». Но когда он добавляет, что эту башню населяют насекомые размером больше ящериц, с двумя головами и разноцветными пятнами на спине, то читатель начинает сомневаться в его компетентности натуралиста, не говоря уже о географии.
Но, как уже говорилось, равнина между Тигром и Евфратом буквально усеяна развалинами крупных городов древности; путешественники былых времен просто не имели возможности и средств установить, какой город скрывается под определенным холмом. Кроме того, большинство из них были вовсе не историками, а, как и в случае с англичанином Джоном Элдредом, обычными купцами, идущими на риск ради поиска новых рынков. В качестве перспективной сферы влияния Элдред выбрал Средний Восток и «во вторник на Масленой неделе, 1518 года, отбыл из Лондона на корабле по имени «Тигр» в компании шести или семи других достопочтенных купцов». По окончании странствий по всему Среднему Востоку, длившихся семь лет, он возвратился в Англию весьма богатым человеком, «благополучно прибыв на реку Темзу 26 марта 1588 года на «Геркулесе» – самом богатом товарами корабле английских купцов, когда-либо подходившем к берегам этого королевства».
Читать дальше