Зигфрид Штейнберг - История книгоиздания в Европе. Пять веков от первого печатного станка до современных технологий

«Католикон», составленный Иоганном Бальбом из Генуи в XIII веке, заслуживает упоминания в силу трех причин. Во-первых, его шрифт примерно на треть мельче, чем шрифт 42-строчной Библии; поэтому он значительно экономичнее и таким образом знаменует собой важный шаг к большему разнообразию и удешевлению производства книг благодаря точному подбору шрифтов. Во-вторых, «Католикон» был популярной энциклопедией, и его публикацией Гутенберг указал путь к главному достижению печатного искусства, а именно распространению знаний. И наконец, книга содержит колофон [2] Колофон – текст на последней странице рукописной или старинной печатной книги, в котором сообщаются сведения об авторе, месте и времени создания. , который едва ли мог быть написан кем-либо, кроме самого первопечатника. Поэтому он дает нам уникальную, драгоценную возможность заглянуть в мысли Гутенберга. Колофон гласит: «Помощью Всевышнего, волею которого языки младенцев становятся красноречивы и который часто открывает смиренным то, что скрывает от умудренных, эта благородная книга Католикон отпечатана и закончена без калама, стила или пера, но благодаря чудесному согласию, соразмерности и гармонии пуансонов и литер в год от Воплощения Господня 1460-й в славном городе Майнце знаменитой германской нации, коя милостью Божией удостоена предпочтения и превознесения прежде всех наций земли столь возвышенным гением и щедрыми дарами. Посему да славится Святой Отец, Сын и Святой Дух, Господь триединый, и ты, Католикон, возвеличивай церковь и не переставай восхвалять Святую Деву. Хвала Господу».

После 1460 года Гутенберг, по-видимому, ушел из печатного дела, возможно, из-за слепоты. В 1462 году он понес новые потери в ходе разграбления Майнца, но в 1465 году получил своего рода пенсию от архиепископа. Он умер 3 февраля 1468 года и был похоронен во францисканской церкви. В 1742 году ее снесли. Позднее потомок-гуманист посвятил эпитафию «бессмертной памяти Иоганнеса Генфляйша, изобретателя искусства книгопечатания, заслужившего уважение всех народов и языков».

Лишь об одном значительном труде можно с уверенностью сказать, что он вышел из собственной мастерской Гутенберга, – 42-строчной Библии, набранной начиная с 1452 года и опубликованной до августа 1456 года. Более того, нет никаких сомнений в том, что Петер Шёффер превосходил Гутенберга как типограф и печатник; и качество его продукции компенсировало сомнительный способ, благодаря которому он пожал урожай, которого не сеял.

Пожалуй, главное, что дает Гутенбергу право на славу, – это тот факт, что после первого этапа экспериментов, о котором мы ничего не знаем, он достиг состояния такой технической эффективности, которую не удалось значительно превзойти вплоть до начала XIX века. Изготовление пуансонов, подгонка матриц, литье шрифтов, набор и печать более трех столетий в принципе оставались такими же, какими были во времена Гутенберга. Некоторые замечательные технические усовершенствования печатного станка, придуманные Леонардо да Винчи, остались на стадии разработки и никогда не испытывались на деле. Единственный, кто добился существенного прогресса, – это около 1620 года голландец Виллем Янсзон Блау, который несколько увеличил производительность и площадь печати рычажно-винтового печатного пресса; но любой подмастерье Гутенберга и Шёффера без всякого труда смог бы работать на станке Блау, который к тому же не получил широкого распространения. До конца XVIII века оригинальный станок Гутенберга все еще считался «типичным».

Для девяти из десяти читателей фраза «Гутенберг изобрел печать» означает в сокращенной форме «Гутенберг изобрел печать книг». Неразрывная связь имени Гутенберга с 42-строчной Библией еще больше усиливает эту ошибку. Ибо не только механическое производство книг сделало изобретение Гутенберга переломным в истории цивилизации.

Книги печатались и до Гутенберга, и нет никаких причин, почему бы печать с деревянных форм, гравированных металлических пластин, рисунков или фотографий на камне и других носителях не могла бы продолжаться со все большим совершенством – как это на самом деле и происходило. Книги, «напечатанные» Уильямом Блейком, а в наше время и фотонабор тут же приходят на ум как примеры печати без подвижных литер. Что в технике Гутенберга ознаменовало наступление новой эпохи, так это возможность редактировать и исправлять текст, идентичный (по крайней мере в теории) во всех копиях: иными словами, возможность единообразного издания с предварительной придирчивой корректурой. Идентичность всех копий каждого издания распространяется даже на опечатки, которые, в свою очередь, могут быть исправлены с помощью идентичного списка опечаток.