Игорь Шиповских - Ещё пять сказок о любви

– Так-так,… что-что?… говорите чуть яснее,… – внимательно прислушиваясь к ним, попросил он, – ага-ага… вот сейчас понял,… так значит, старый дед позвал её помочь донести вязанку хвороста до его избушки,… она пошла, и назад не вернулась! А вы её ждали, ждали,… да так и не дождавшись, сами обратно по дорожке домой пошли… – разобравшись в их гомоне, догадался он. А то, что он разобрал их невнятное гоготание, было настоящим чудом. Видимо под влиянием сильных переживаний у Тимофеюшки вдруг проявился природный дар понимать язык животных.

– Ага,… выходит хитрый старый дед заманил мою Евстегнеюшку в лес и теперь не выпускает её! Уж не тот ли это злодей, о котором все говорят,… ах, негодяй! – сделав вывод, всполошился он и тут же кинулся бегом на дальний луг, где ещё совсем недавно Евстегнеюшка гусей пасла. Да так рьяно кинулся, что даже забыл родителей о происшедшем предупредить, а гусей в сарай загнать, впрочем, они и сами добрались. Для него же сейчас важней было найти любимую и вызволить её, нежели чем без толку голосить о случившейся беде.

А то, что случилась беда, он определил сразу, ведь по их деревни давно уже ходили слухи о старике-лесовике, который пользуясь человеческой добротой и доверчивостью, заманивал к себе в лес простых поселян. И что он потом там с ними делал, никто толком не знал, ходили разные слухи. Вот только из его владений редко кто возвращался, а те, кто вернулся, становились совершенно другими людьми, всё больше молчали да грядки усердно копали. Ну а все прочие сгинули в чащобе лесной, и никаких следов от них не осталось.

Были, конечно же, со стороны земских властей робкие попытки споймать того старика, и выяснить, кто он такой есть и куда людей подевал, однако все они провалились. Уж сколько солдатиков да разных стражников в тот лес по его душу посылали, а они так ничегошеньки про него и не прознали. Толи сильно хитёр старик-лесовик был, толи какие секретные заговоры использовал, но только его никто так и не нашёл.

Впрочем, была одна бабка-знахарка, что жила на краю деревни, так вот она сказывала, что дед тот, мол, вовсе и не человек, а оборотень дикий, зверь страшный, и что люди ему нужны для подпитки его колдовских чар. Вот он их и заманивает к себе, чтобы все жизненный соки из них выпить. Тимофей, разумеется, знал про тот бабкин рассказ, да он и сам читал в книжках про таких особей, а потому прекрасно понимал, какая участь ожидает его возлюбленную, коли он не вызволит её в ближайшее время. И хоть он был и толстоват, и казался неуклюжим увальнем, но, не смотря на это, он в два счёта домчался до опушки леса, откуда исчезла Евстегнеюшка. Прибежал он туда и давай по сторонам оглядываться да след её искать.

– Да,… это тот самый луг,… вон кругом трава гусями пощипана! А вон и хворостинка лежит, которой Евстегнеюшка их погоняла,… а вон на кусточке ветка надломлена, словно кто-то в лес торопился да помял её! Знать туда мою голубушку старец заманил… – осмотрев всё вокруг, определился он и на секунду задумался. Хотя думать-то ему и некогда было, ведь уже вечер надвигался, темнеть начинало, а ему в лесную чащобу идти надо. А там звери дикие с когтями острыми да с зубами кусачими, ну он и струхнул чуток, да задумался.

– Ну что же, выбора у меня нет,… ждать мне тут больше нечего, пойду искать,… иначе потеряю я свою любимую Евстегнеюшку навсегда… – рассудил Тимофей, и как бы ему ни было страшно, шагнул в лес.

Но едва он сделал пару шагов, как его вмиг со всех сторон окружили заросли дремучие да кусты непроходимые, колючие. И всё-то внутри них шевелится, ухает, шелестит да стелиться; ужас нагоняет, страх навивает. А Тимоша всё равно вперёд идёт, не сгибается, через ветки жёсткие, сквозь чащу тёмную пробивается. Вот только жаль, что он пока ещё и сам не знает, в каком направлении ему лучше продвигаться, где ему Евстегнеюшку искать. Уже час он идёт, исцарапался весь, бока ободрал, лицо всё в ссадинах, ветками исхлестал, сапоги вдрызг разбил, а от кафтана одни лохмотья остались.

– Ох, и плохо же мне сейчас,… – думает он, – а Евстегнеюшке-то ещё хуже,… и что же с ней тот старый упырь теперь делает,… небось, изгаляется, измывается,… душу из неё вытягивает,… силы забирает! Скорей бы мне уже найти мою голубушку, да вызволить её из лап старика противного! Эх, ещё бы мне и дорогу к нему знать наверняка,… а то плутаю по лесу и всё без толку,… подсказал бы хоть кто где его искать,… а рядом-то никого и нет,… кругом лишь одни шорохи да шелест раздаётся, и ни души не видать. Ох, как же я устал,… отдохнуть бы сейчас… – пробираясь сквозь колючие кусты роптал он. И вдруг лес, словно услышал его стенания, взял и расступился. Тимофей вмиг на широкой полянке очутился. А сверху на него уже луна светит, и всё небо в ярких звёздах утыкано.