Елена Сантьяго - Летящая по волнам

– Эдмонд не хочет возвращаться в Дублин, – ответила Деирдре с отчаянием. – Я умоляла его поехать с нами, но он утверждает, что его место здесь. Кроме него тут некому нести слово Божье обездоленным и нуждающимся.

Элизабет удержалась от язвительного ответа. Она считала, что молодой ирландке слишком нравится роль католической мученицы. Пройдет еще немного времени, и совет плантаторов решит, что пора организовать очередную карательную экспедицию. Рабы и батраки, трудившиеся по долговому контракту, часто убегали и прятались в джунглях, как Эдмонд. В год, предшествовавший большому урагану, люди толпами покидали плантации, чтобы поднять восстание. После этого плантаторы отправили в леса вооруженные бригады – выслеживать беглецов. Те с помощью легавых псов согнали негров и ирландцев, и в конце концов большинство из них повесили.

Эдмонду тогда повезло: он оказался одним из немногих, кто избежал этой охоты на людей. Но когда его поймают – а это лишь вопрос времени, – его жизнь не будет стоить и пенни.

Из темноты выступил Данмор-холл. Окруженный высокими стенами двор освещали факелы, воткнутые по обеим сторонам больших ворот. Гарольд Данмор выложил целое состояние на постройку этого поместья. Он мечтал, чтобы здесь выросло несколько поколений Данморов – династия, которую он основал. Ради этой мечты Гарольд даже убил своего сына Роберта, когда решил, что должен отвоевать у него Элизабет. При одной лишь мысли о безумствах свекра женщину бросало в дрожь.

Сид, один из подчиненных Дункана, охранял вход. Он открыл ворота и впустил Элизабет и Деирдре.

– Миледи. – Сид приложил трехпалую левую руку к шапке; на лице, изуродованном шрамами, появилась беззубая улыбка.

Пальцы и передние зубы Сид потерял во время весьма неприятной встречи с испанцами. Много лет назад те поймали и пытали его. Испанцы, в отличие от Дункана, не гнушались ничем, лишь бы раздобыть золото и серебро. Надеяться на пощаду могли только пленники из знатных родов. Всех остальных мучили, пока те не выдавали своих тайников.

– У Сида ничего не было, но испанцы ему не поверили, – рассказывал Дункан. – Сначала они выбили ему зубы. А потом принялись отрезать пальцы.

– И что заставило их ограничиться двумя пальцами? – изумленно спросила Элизабет.

– Я, – жестко ответил Дункан. – Мы случайно оказались там же, где и испанцы, их корабль предстал прямо перед нашими пушками. Один бортовой залп – и им пришлось сдаться.

После того как Дункан взял галеон на абордаж и освободил пленников, Сид здоровой рукой проделал с испанским капитаном и его палачом то же, что те сделали с ним самим. Элизабет невольно вспоминала об этом при каждой встрече с Сидом. Он выглядел таким безобидным и деликатным, но у мужчин, которые выходили в море, грань между доброжелательностью и безжалостностью была очень тонкой. И Дункан не был исключением. Он мог быть любящим отцом и нежным любовником, но перед лицом опасности способен был убить не моргнув глазом. В прошлом году во время бунта он на глазах у Элизабет за минуту отправил на тот свет троих, чтобы спасти ее жизнь. Так бы поступил и Сид, если бы потребовалось.

– Хозяин Хайнес беспокоится, – произнес Сид. В его голосе слышался упрек. – Мы уже собирались отправляться на поиски. Ваш супруг решил только прихватить свежего пороху…

В это время из дома вышел Дункан. В мерцающем свете факелов, которые горели по обе стороны крыльца, он напоминал воина, приготовившегося к атаке. На груди у Дункана перекрещивались ремни с патронами, на поясе висели пистолет, кинжал и секира.

Увидев Элизабет, Дункан облегченно вздохнул, но это мимолетное проявление чувств тут же сменилось непроницаемой маской.

– Ты ныряла, – произнес он, глядя на мокрое полотенце у нее на голове.

Женщине трудно было это отрицать: факты свидетельствовали сами за себя.

– Это было в последний раз, – ответила Элизабет, стараясь говорить миролюбиво. – Кто знает, появится ли у меня еще когда-нибудь такая возможность.

– Заходи, нам нужно поговорить, – резко потребовал Дункан, развернулся и исчез в доме.

Элизабет передала поводья Жемчужины Педди – старому конюху. Он отвел кобылу и мерина на конюшню. Деирдре пошла в свою комнату, а Элизабет с тревожным чувством направилась к патио, где ее ждал Дункан.

Он пристально посмотрел на жену, когда та вошла. Их уединение подтвердило опасения Элизабет. Муж взглянул ей в глаза.

– Я была очень осторожна и плавала совсем недалеко от берега. И Деирдре ни на секунду не сводила с меня глаз. Я недолго оставалась под водой. И к тому же у меня отличное самочувствие. Я совершенно здорова. И ничуть не навредила ребенку. До родов еще целых шесть недель.