Илина Григоричева - Секреты фарфоровой куклы

Врач ушел. Дерек сел у кровати почти бездыханного отца. Из соседней комнаты послышался громкий плач младенца. Впервые, в своей еще недолгой жизни, бедный мальчик схватился за голову.

Прошло четыре года. Отец Фредерик, как ни странно, выжил.

Вначале, вся его левая часть от плеча до ноги была парализована, но благодаря нежной заботе сына и дорогостоящему лечению, паралич недавно начал отходить. Младенец тоже оказался крепким, не в пример предыдущим братьям. Невольно отняв своим рождением жизнь у матери, он будто вобрал в себя ее здоровье и жизненные силы. Дерек назвал его в крещении Клаус Фридрих Максимиллиан, выбрав для обихода одно имя – Клаус. Он рос симпатичным, веселым и очень подвижным малышом.

Им предстояло переехать в Лондон – так было удобно Дереку, приложившему невероятные усилия, чтобы одновременно работать и закончить досрочно Университет. Приход отца Фредерика из-за его болезни давно отдали другому пастору, и теперь фон Лансдорфов ничто не задерживало в Оксфорде. Дерек уже продал их дом, до конца расплатившись этими деньгами за лечение отца, и нашел на окраине Лондона недорогие меблированные комнаты в пансионе миссис Астер. Его друг Гарсиа тоже снял каморку в этом же пансионе, поскольку оба юноши теперь вместе зарабатывали на хлеб музыкой. Отец Фредерик был как всегда недоволен, все время ворчал: – Конечно, теперь ты все решаешь, сынок. Твой отец – калека. Я уже почти смирился с тем, что мой сын разжигает людские страсти музыкой. – Ну а вы бы, разумеется, предпочли лучше с голоду пропадать, не так ли? – с легкой иронией, но совершенно невозмутимо заметил Дерек. – Собирайтесь, отец, сейчас приедет Гарсиа и поможет вам спуститься. Я ухожу, играю сегодня на одном светском рауте, увидимся в Лондоне. Отец Фредерик подчинился, пытаясь неуклюже прыгать на одной ноге, и стал собирать свои скудные пожитки. «Конечно, Дерек прав, – думал он, – жить в более скромном доме куда дешевле. Бедный мальчик из кожи лезет вон, чтобы нас содержать». – Клаус, ты куда? – отец едва успел ухватить за шиворот непоседливого малыша. Ребенок, заметив, что брат ушел, стремглав бросился было за ним вдогонку, но, встретив таковое препятствие, незамедлительно задал громкого реву. – Вот неугомонный, все время хочет быть с братом, – проворчал отец Фредерик и вздохнул про себя: «Что ж, Дерек ему теперь и отец и мать… Сейчас явится этот несносный испанец. Как я всегда был против этой дружбы! Вот до чего я дожил – мой сын дружит с католиком!!! Он совсем не пара моему сыну, наверняка все время по тавернам шляется. Блудник!!! Меня-то не обманешь… – на этой мысли отца Фредерика вновь посетили прежние страхи, – как бы он не сбил с пути моего сына?! – но тут же он отмел прочь свои подозрения, – да нет, разумеется, Дерек не такой. Он особенный – прекрасный сын, так талантлив, умен и трудолюбив! Я всегда боялся, что во мне проглянут черты матери – ан нет! А вот Дерек совсем не похож на нас с Эльзой. Это наследственность, – отец Фредерик устало вздохнул и посмотрел на каминные часы в ожидании Гарсиа, которого все не было, – зато Клаус, как видно, будет моей копией», – подумал он, поглаживая плачущего сына по белокурой головке и успокаивая его. Внизу раздался стук.

– Открыто, – сердито крикнул отец Фредерик.

По лестнице послышались шаги, и вот на пороге появился Гарсиа, а с ним еще два парня.

– Добрый день, ваше преподобие, – поздоровался Гарсиа.

– Кому добрый, а кому и недобрый, – пробормотал в ответ отец Фредерик.

Гарсиа ничуть не обидевшись на такой ответ, ибо он давно изучил нрав отца Дерека, велел парням выносить вещи, а сам посадил одной рукой Клауса на плечо, предложив другую его отцу. С силой опираясь на его руку, отец Фредерик пошел к лестнице, но вдруг остановился.

– Вы не могли бы подождать… всего минуту…

– Конечно, ваша милость, – почтительно ответил Гарсиа и из скромности отвернулся.

Отец Фредерик окинул взглядом комнату, в которой они с Эльзой провели много лет. Вещи уже вынесли, и она как будто осиротела.

Остались лишь каминные часы, которые он забирать не захотел, тем самым символизируя для себя начало нового времени и другой, быть может еще более тяжелой, но все же новой жизни. «Хоть и не было у нас богатства и должного положения в обществе, но мы были счастливы здесь. Теперь никто уже не вернет мне это время», – скорбно подумал он и сказал вслух:

– Идемте, молодой человек.

На улице его ждала крытая повозка, уже заполненная их вещами. Отец Фредерик сел в нее не оборачиваясь. Гарсиа посадил туда же своих друзей и Клауса, а сам прыгнул на козлы вместо кучера, и повозка тронулась.