Рафаэль Абалос - Гримпоу и перстень тамплиера

— Не сомневайся, что он не забудет взять щедрое вознаграждение за свои труды со столь знатного покойника, — сказал Дурлиб с ухмылкой.

— Это уже не наше дело, — отрезал Гримпоу.

Дурлиб долго молчал, и Гримпоу решил, что тот наконец сдался, но не тут-то было.

— И все-таки интересно, кто мог отправиться в путешествие по этим горам, да еще с такими сокровищами? — проговорил Дурлиб.

— А ты как думаешь? — ответил Гримпоу вопросом на вопрос.

— Возможно, он из тех крестоносцев, что возвращались с богатствами неверных из Святой Земли, или паломник, желавший искупить грехи в одной из здешних святынь. Быть может, это низверженный король, бежавший прочь из своих далеких владений с тем, что уместилось в его сумке, а может, простой разбойник, как и мы; переодевшись в одежды знатного господина, он пытался скрыться от преследования. Как бы там ни было, ясно то, что он не из наших краев. Я никогда не видел таких красивых кинжалов, с рукоятками из слоновой кости и лезвием такой стали. — В голосе Дурлиба сквозила неуверенность.

— Видно, он хотел передать кому-то послание, — сказал Гримпоу, указывая на письмо.

Дурлиб взял конверт в руки и осмотрел со всех сторон. Потом достал золотую печать из шкатулки и сравнил с той, что была на конверте. Печать представляла собой круг в виде змеи, кусающей себя за хвост. Непонятные знаки окружали змею.

— На письме та же печать, — заявил он, сравнив рисунки. — Возможно, если мы откроем послание, то узнаем что-нибудь об этом господине.

Дурлиб посмотрел на приятеля, будто надеясь встретить в его взгляде согласие вскрыть письмо и узнать его содержимое, но беда была в том, что никто из них не умел читать. Именно тогда Гримпоу начал ощущать некую непонятную силу, исходившую от камня, который он вертел в руке, словно детскую игрушку.

— Открывай! — сказал он решительно.

Дурлиб аккуратно вскрыл письмо маленьким ножиком. По его лицу Гримпоу сделал вывод, что тот ничего не понял.

— Черт знает что такое! Что еще за знаки? — проговорил Дурлиб вполголоса.

— Дай сюда! — сказал Гримпоу.

Он окинул взглядом письмо, и тут же в его голове промелькнул смысл послания, словно для него эта цепочка символов не представляла никакой загадки.

— «На небе есть свет и тьма. Аидор Бильбикум. Страсбург», — без запинки прочитал Гримпоу, сам не понимая, каким образом ему в голову пришли именно эти фразы, а не какие-то другие.

Дурлиб взглянул на него с недоверием.

— Откуда тебе знать, что там написано?

— Сам не пойму, — сказал Гримпоу. — Я читаю это послание, не зная языка, будто произношу слово «птица» или любое другое, не имея понятия, как оно пишется. Думаю, мой новый амулет помог понять смысл этого загадочного послания.

Гримпоу чувствовал, что камешек словно плавится в его руке, врастая в кожу. Ему казалось, что необъяснимым образом мир великих познаний неожиданно распахнулся перед ним. Юноша решил, что мертвец завладел его душой.

Вдруг ледышки, которые свисали с волос покойника, стали таять, превращаясь в прозрачные капли, его лицо постепенно приобретало розоватый оттенок, а тело, словно восковая кукла, поднесенная к огню, начало плавиться прямо на снегу, пока не исчезло вовсе.

— Черт возьми! Пусть меня вздернут на виселице Ульпенса, если это не проделки дьявола! — воскликнул Дурлиб, не веря своим глазам.

Гримпоу, однако, не сильно удивился необычайному происшествию.

— Думаю, этот человек вернулся туда, откуда пришел, — сказал он задумчиво, не переставая вертеть в руке камень.

Дурлиб растерянно посмотрел на него.

— И что же это за чудесное место, куда уходят мертвецы средь бела дня?

— Точно не знаю, но с того мгновения, как взял этот камень, я чувствую, будто неведомая сила позволяет мне видеть то, что ты никогда не мог себе и представить, — сказал Гримпоу.

— Брось, Гримпоу! Ничего не хочу знать! Пять минут назад перед моим носом лежал мертвец, а теперь его нет! Тут не обошлось без проделок злого колдуна. И уж поверь мне, он точно заключил сделку с дьяволом. — И Дурлиб снова перекрестился.

— Ни Бог, ни сатана тут ни при чем, поверь мне, — сказал Гримпоу уверенно.

— Как бы там ни было, я больше не останусь в этом злополучном лесу ни на минуту. Не хочу, чтобы какой-нибудь призрак отрезал нам головы и прибил их к позорному столбу на радость грифам.

Дурлиб быстро собрал все богатства, которые остались от исчезнувшего покойника, и сложил их в сумку.