Джозеф Кэмпбелл - Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре

Открытие немецкого языка перевернуло мою жизнь. […] Это произошло, когда я учился в Германии, и тогда я впервые осознал метафизику изучаемого материала. Меня интересовала мифология, в особенности средневековая, с точки зрения западной науки. Я открыл для себя Гете, открыл для себя Томаса Манна, Юнга и внезапно осознал, что они существуют в мистическом, а не только в академическом измерении. И тогда я ощутил глубокую привязанность к этой стране 4.

И наконец, Кэмпбелл вслед за Дени де Ружмоном, автором знаменитой книги «L'Amour et l’Occident» («Любовь и Западный мир»), тоже обнаружил в стихах о короле Артуре истоки европейского отношения к любви 5. Это была особенная любовь, в которой соединились сексуальность эроса и служение обществу agapē (агапе), где особая ценность придавалась уникальным взаимоотношениям между двумя людьми, которые Кэмпбелл называл amor. Amor — это взаимоотношения двух разных личностей, которые вдохновляются и подпитываются этой связью. Ни один из них не чувствует себя ущемленным, наоборот, оба проживают более полную жизнь, вступая в эти отношения, обогащаясь в них (чего не произошло бы друг без друга), но при этом никто не жертвует для другого своей личностью.

В целом эти три идеи являются центральными в творчестве Кэмпбелла, зародившись в силу его увлечения материалами о короле Артуре, которые хранятся в собрании библиотеки Института Пасифик и в архивах OPUS. Особый интерес для меня представляет принадлежавший лично Кэмпбеллу экземпляр его любимой поэмы Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» и небольшое исследование Франца Рольфа Шредера поэмы «Die Parzivalf rage» («О Парцифале»), опубликованное в 1925 году, которое Кэмпбелл, возможно, приобрел во время нахождения в Мюнхене. Экземпляр поэмы Вольфрама, принадлежавший Кэмпбеллу, состоит из нескольких страниц рукописных заметок из книги Шредера, а также множества страниц с подчеркиваниями Кэмпбелла и его заметками на полях, поэтому я пришел к выводу, что Кэмпбелл придавал большое значение работе «Die Parzivalfrage», хотя я и не нашел ссылок на нее в его опубликованных трудах, посвященных романам о короле Артуре.

Сначала я слышал от Кэмпбелла историю о Парцифале – ее он рассказывал при свечах на холодных берегах Бретани во время нашей совместной поездки во Францию, после потрясающего ужина из пяти блюд, со свежевыловленными устрицами из залива, вид на который нам открывался из обеденного зала. Это была очень важная ночь, все происходящее было так трогательно, что старый юрист из Нью-Йорка расплакался во время прощальной речи Кэмпбелла. Я, должно быть, уже двадцать пять раз слышал от Кэмпбелла историю о Парцифале на протяжении многих лет, но все же узнал о ней много нового из книги Франца Шредера.

Я читал «Die Pazivalfrage», подчеркивая фразы о восхождении на небеса, которые раньше я не связывал с поэмой Вольфрама и о которых Кэмпбелл не упоминал. Шредер утверждает, что этот миф связан с культурой Ирана, с герметическими, неоплатоническими и гностическими вариантами восхождения души в небеса после смерти (или во время воображаемых полетов в состоянии экстаза в течение жизни). А Шредер привлекает наше внимание к тому, что Грааль явился к нам из рая (эту тему развивали затем в своих трудах Генри и Рене Кахане) 6.

Когда я потом попросил сотрудника библиотеки (Ричарда Бухена, оказавшего мне неоценимую помощь) отправить мне ксерокопии страниц « Парцифаля» с каллиграфическими пометками Кэмпбелла, оказалось, что я подчеркнул в этой книге те же самые места, что и Кэмпбелл. И я осознал, что иду по верному пути и что мой старый учитель все еще говорит со мной из мира небытия – как Мерлин, чей голос что-то шепчет в шелесте сосен в Бретани, после того как чаровница Вивиан околдовала его, отправила в мир мертвых, заключив в башню из цветущего боярышника.

Кроме упомянутой работы Шредера есть еще несколько очень важных документов в коллекции Джозефа Кэмпбелла, которые указывают на переход от кельтской мифологии к восточной мифологии в его понимании легенд артуровского цикла. Такое изменение послужило катализатором всех основных воззрений Кэмпбелла на миф в целом и на романы о Граале в частности и породило его уникальную точку зрения на творческий синтез. Это видно, когда читаешь некоторые страницы его очень старых заметок (с подчеркнутым заглавием «Мучительная рана»), где явно прослеживается влияние трудов Лео Фробениуса. Особенно это заметно на одной странице, где Кэмпбелл сделал пометки на немецком языке о параллелях между мифами палеолита, Эритреи, инуитов, египтян, жителей севера Европы и мифами об Артуре – во всех этих мифах упоминается плавание по ночному морю ( Nachtmeerfahrt , как его называют Фробениус и Юнг); возрождение ( Wiedergeburt ), «Мучительная рана» и «Окровавленное копье»; мифы о чреве кита ( Walfisch mythe ), ритуальное убийство короля ( Rituelle Konigsmord ), схватка с драконом ( Dragenkampj) и Король-Рыбак из историй о Граале. Даты на другой странице (1927) указывают на то, что эти все более явно присутствующие мотивы из романов о Граале – идеи, пока еще не разработанные Кэмпбеллом в его магистерской диссертации, – тем не менее уже посещали его в то время, когда он завершал работу над этой диссертацией в университете Колумбии. Последующие страницы из этой работы убедительно доказывают, что он находился тогда под влиянием идей Фробениуса. Там присутствуют цитаты на немецком языке из его работ «Das Zeitalterdes Sonnengottes» («Век бога Солнца») и «UndAfrika Sprach» («И Африка заговорила»), а в конце этой серии мы находим заметку об Осирисе из работы « Wandlungen und Symbole der Libido» («Изменения и символы либидо») Юнга, свидетельствующую о том, что в этот период Кэмпбелл уже находился под впечатлением от его идей.