Максим Андреев - Оливер Кромвель

В Лондоне король жил то в Тауэре, то в Вестминстере, а с 1530 года – в Уайтхолле. Между Тауэром и Вестминстером находилось лондонское Сити с его Гиллдхоллом, которое быстро набирало силу и совсем не спешило выполнять несправедливые королевские указы, имея сильную милицию и большой торговый флот. Короли постоянно нуждались в деньгах на увеселения и фаворитов, и Сити давало их в обмен на вольности и привилегии.

Вывозом товаров занималась Королевская торговая компания с центрами в Лондоне, Кале и Фландрии. Она перевозила шерсть на судах и брала пошлины. Хотя она и давала некоторые гарантии английским купцам в эту эпоху международного мошенничества и насилия, но в то же время пыталась монополизировать торговлю самыми выгодными товарами. Это совсем не нравилось овцеводам и купцам.

Постепенно вывоз сырой шерсти был заменен вывозом сукна, которое было вдесятеро дороже. Купцы и разбогатевшие суконщики покупали маноры во многих графствах и становились родоначальниками многих дворянских фамилий с гербом. Дворянами становились финансисты, военные поставщики, купцы, мануфактурщики, страховщики.

Производство сукна росло и из городов переместилось в графства, где для работы валяльных машин использовалась проточная вода. Водяная энергия заменила тяжелый труд сукновалов и намного увеличила объемы производства. Деревни становились мануфактурными центрами и конкурировали с городами.

Ввоз в Англию сукна из-за границы был запрещен, его производство утроилось, а вывоз к началу XV века вырос вдесятеро. Англия вышла на первое место в Европе по суконной торговле. Появились новые богатые группы населения в городах и деревнях, увеличились доходы у всех, уменьшилась нищета, и очень вырос морской флот. Суконная торговля оказывала колоссальное влияние на государственную политику, создавала партии, развязывала войны и заключала международные союзы.

Шерсть, сукно и пашня до самого XVIII века задавали тон в английской жизни, перейдя даже в английский язык выражениями: «нить жизни», «распутывание тайны», «нить разговора». Переработка сырой шерсти в первоклассное сукно вызвала появление многих мануфактур, занимавшихся чесанием, прядением, валянием, ткачеством, окраской, отделкой тканей. В гильдиях появились крупные промышленники с большими деньгами, собиравшие шерсть, готовившие из нее сырье, передававшие ее мастерам для производства, перевозившие сукно из деревень и городов в морские порты и по всему миру. На них работали тысячи людей разных ремесел в разных местах, и именно им принадлежало будущее.

Крупные купцы брали в свои руки управление городами, ремесленники разделились на производителей и скупщиков, появилось новое сословие клерков – конторских и торговых служащих. Лондонский Сити становился грозной силой.

В XV веке научными центрами Англии стали Оксфордский и Кембриджский университеты, в которых по французскому образцу были созданы колледжи. Между Вестминстером и Тауэром светские юристы открыли Тринити-холл, Судебное подворье, где создавали не церковное, а общее право. В стране работало несколько сот школ, где могли учиться все, включая детей бедняков. Сыновья знати учились в школах, монастырях, дома их обучали капелланы, лесничие рыцари. Между сословиями не было непроницаемой стены. Во всех английских городах работали бесплатные общественные библиотеки.

В 1477 году купец Уильям Кэкстон привез в Англию первую книгопечатную машину Гуттенберга, которую установили в Вестминстер-холле. После этого темп распространения в стране гуманитарных идей и знаний чрезвычайно ускорился. Печатные книги сделались орудием в любом религиозном или политическом споре.

Пышный и парадный Лондон стали называть «красой всех городов». Теперь он управлялся не гильдиями и цехами, а крупными торговыми компаниями. Лорд-мэрами столицы избирались богатые торговцы шелком, бархатом, дорогими тканями. Торговые пристани по Темзе тянулись на несколько миль.

Столетняя война, замершая в начале XV века, возобновилась, и при Генрихах IV, V и VI Ланкастерах закончилась в 1453 году поражением Англии. После восстания Джека Кэда, вассала Герцога Йоркского тремя годами раньше, собравшего «жатву голов», в Британии началась королевская резня. Север поддерживал Ланкастеров с алой розой в гербе, а юг – еще одну младшую ветвь Плантагенетов – Йорков с белой розой в гербе. До 1485 года оба рода убивали друг друга целиком, включая женщин и детей, чтобы лишить врага всех надежд на трон.