Михаил Вострышев: Популярная история КПСС. 1898 – 1991 годы. От расцвета до запрета

Съезд осудил отход меньшевиков от принципов революционной социал-демократии, предложил всем членам РСДРП вести борьбу против них, но допускал участие меньшевиков в организациях партии при признании ими решений съездов, Устава и партийной дисциплины. В резолюции «Об отношении к национальным социал-демократическим организациям» съезд указал на необходимость их объединения в единой РСДРП.

Съезд осудил тактику эсеров, но признал возможным входить во временные соглашения с ними под контролем ЦК РСДРП в целях завоевания крестьянских масс на сторону пролетариата и объединения их сил в борьбе с самодержавием. По вопросу об отношении к либеральной буржуазии съезд высказался за поддержку той ее части, которая участвует в борьбе с царизмом, но настаивал на противодействии ее попыткам встать во главе революции.

Осудив антипартийную деятельность редакции меньшевистской газеты «Искра», съезд поручил ЦК создать новый центральный орган партии – газету «Пролетарий».

На съезде был принят новый Устав партии на основе ленинских инструкций, избран ЦК РСДРП во главе с Лениным, который был также утвержден редактором газеты «Пролетарий».

Владимир Ильич 27 апреля (10 мая) в час дня объявил о закрытии работы III съезда РСДРП. В этот же день он провел первое заседание ЦК РСДРП, на котором его назначили представителем ЦК партии за границей.

Н.К. Крупская вспоминала: «На III съезде не было рабочих – по крайней мере, не было ни одного сколько-нибудь заметного рабочего. Кличка Бабушкин относилась вовсе не к рабочему Бабушкину, который в это время был в Сибири, а, насколько помню, к т. Шкловскому. Зато комитетчиков на съезде было много. Тот, кто упустил из виду эту физиономию III съезда, многого в протоколах съезда не поймет».

В России РСДРП продолжала оставаться малозначительной антиправительственной организацией, внимание к этой партии, отстаивающей интересы пролетариата, проявляли разве что жандармско-полицейские учреждения. Всю Россию потрясло другое событие: манифест Николая II 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка». Император предоставлял населению России «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».

Монархист А.А. Киреев записывает: «Вот до чего Бог велел дожить! Манифест этот положит конец нашему самодержавию. 17-го октября 1905 г. оно капитулировало перед улицей, перед профессорами, курсистками, хулиганами, рабочими».

Но дарованные самодержавным государем политические послабления не угасили, а скорее даже усилили пламя революционной борьбы. Пришлось войскам вновь стрелять в народ.

Историк В.О. Ключевский 19 декабря 1905 года записывает о событиях в Москве: «Канонада слышна до 1 часа ночи. Вероятно, это выпускают неизрасходованные заряды, чтобы не сдавать их обратно в цейхгауз, не марать журнала. Что случилось? Надобно найти смысл и в бессмыслице: в этом неприятная обязанность историка, в умном деле найти смысл сумеет всякий философ. Вооруженное восстание – это прием касторового масла для нашего государственного и общественного организма: он даст мало питательного, но прочистит желудок для здорового питания».

В Стокгольме, в Народном доме, предоставленном для заседаний шведскими социал-демократами, с 10 (23) апреля по 25 апреля (8 мая) 1906 года проходил IV съезд РСДРП. Большевики имели 46 делегатов с решающим голосом, меньшевики – 62. В работе съезда (с приглашенными и гостями) участвовало 157 человек. Обстановка начавшейся революции требовала преодоления раскола партии, мешавшего единству действий. На местах все чаще делались попытки к объединению обеих частей РСДРП (Петербург, Харьков, Баку и в других городах). Еще в конце 1905 года руководящие центры двух фракций образовали объединенный ЦК РСДРП для созыва съезда.

Делегат съезда от большевиков Урала Семен Канатчиков вспоминал: «Когда выяснилось, что меньшевики будут в большинстве, перед нами стал вопрос о подчинении постановлениям съезда. Мы устроили ряд фракционных совещаний, на которых часть наших более непримиримо настроенных делегатов поднимала вопрос об уходе со съезда и о неподчинении его решениям. Тов. Ленин тогда со свойственной ему убедительностью стал доказывать нам необходимость подчинения постановлениям этого съезда, говоря, что, подчинившись им, мы тем самым покажем пример дисциплинированности, и наше теперешнее поражение побудит нас повести более энергичную работу в рабочих массах, и на будущий съезд мы, несомненно, явимся в большинстве, ибо меньшевистские резолюции являются нежизненными и не могут удовлетворить рабочих.