Галина Милоградская - Зима была холодной

– Напротив, – хмуро ответила Алексис. Руки вдруг стали влажными и липкими. – Надеюсь, вы уйдёте на своих двоих, и мне не придётся закапывать вас во дворе.

Губы скривились – от насмешки или попытки скрыть боль – было неясно. Но это послужило сигналом к тому, что пора приступать к делу. Решительно выдернув пробку из бутылки, Алексис протянула её Киллиану, приподняв ему голову и помогая сделать большой глоток.

– Вы тоже, – сипло сказал он, отдышавшись. Алексис замотала головой. – Надо. Вы так побледнели, словно… собираетесь упасть в обморок. На меня. Не то, чтобы я против…

Горло обожгло, на глазах выступили слёзы. Прижав ладонь ко рту, Алексис зажмурилась, чувствуя, как внутри разливается тепло. Открыла глаза, отставила бутылку и взяла в руки ткань, принимаясь промокать рану. Ошмётки кожи, кровавое месиво с осколками кости— с каждым новым движением Алексис стискивала зубы, словно сама была сейчас на месте Киллиана. На этот раз он молчал и, когда она склонилась над ним с пинцетом, возвёл глаза к потолку, крепко сжав рукой кобуру, висевшую на поясе.

Громкий крик пронзил тишину. Киллиан застонал сквозь зубы и дёрнулся, но Алексис надавила ему на грудь, заставляя оставаться на месте. Вслепую, на ощупь, принялась пробираться внутрь, пока металл не столкнулся с металлом. Из плотно зажмуренных глаз Киллиана текли слёзы, он мычал, но всё ещё удерживался на грани сознания. Наконец Алексис обхватила пулю и, вытащив, отбросила в сторону, принимаясь промокать непрерывно кровоточащую рану. Потом выдохнула и после секундного промедления плеснула виски. Новый крик, полный боли, резанул по ушам.

– Надо зашить рану, – умоляющим тоном проговорила Алексис. Киллиан молча кивнул. По его лицу струился пот, теряясь в спутанных волосах. Он стиснул челюсти, но мучительный стон всё равно прорвался, когда в кожу вошла игла.

«Потеряй сознание, ну, пожалуйста!», – молила про себя Алексис, делая новый стежок. Но Киллиан дотерпел до конца и только тогда провалился в спасительное забытье. Заметив, что он обмяк и задышал тихо, еле слышно, Алексис выдохнула от облегчения и прислонилась к холодному камню камина, устало вытягивая ноги. С момента, когда она встала с постели, до этой самой секунды едва ли прошло два часа, а казалось – сутки. Она чувствовала себя совершенно разбитой, а ведь ещё столько всего предстояло сделать! Убрать, осторожно стянуть остатки рубашки, стащив с плеча уцелевшую подтяжку. Расстегнуть широкий пояс кобуры, положить его вместе с револьвером на стол. И снова встать на колени, опуская руки в тёплую чистую воду в тазу.

Алексис осторожно промокнула кожу вокруг раны, потом провела по груди, стирая пот и пыль, по узкому бледно-розовому шраму, пересекавшему грудь. Сполоснула ткань и снова обтёрла, наблюдая, как покрывается мурашками его кожа и съёживаются соски. На правом боку – жуткий ожог, словно кто-то смял гладкую скатерть на столе, да так и оставил её скомканной. А ниже, почти у самого края полоски рыжеватых волос, начинавшихся у пупка, выглядывал рваный порез, совсем белый – шраму было много лет, и он успел разгладиться. Взгляд невольно скользнул дальше, следуя за дорожкой волос, скрывавшейся в брюках. Смутившись, Алексис отвернулась – разглядывание наполовину обнажённого мужчины, пусть даже тот ранен и находится без сознания, не делает ей чести и говорит о распущенности. Да, именно так и сказала бы няня, поджав губы и сложив руки на обширной груди.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.