Галина Ефремова - Белая Гора

Не продавец – целительницы званье

Уже давно носила, но Илья,

Он на меня не обращал вниманья.

Влюбился в одноклассницу мою,

Её дразнили в школе «Галя-краля».

Он быстро с ней решил создать семью.

И свадьбу поздней осенью сыграли.

На свадьбе той гуляло полсела.

И мне, конечно, приглашенье было.

Я не пошла. Я меры приняла.

В тот вечер я в себе Любовь убила.

А способ мной записан был давно

(На всякий случай, – всё хранить полезно):

До красноты в огне раскалено

И в воду брошено потом железо

Холодную должно мгновенно быть…

Стакан с водой шипел – Везувий точно!

Я прошептала заклинанье. – Пить

Теперь всю воду надо по глоточку.

А в горле – ком, огромный горький ком

От слёз обиды, боли, униженья.

Но с каждым новым маленьким глотком

Я чувствую свободы приближенье.

И вот водичка выпита до дна.

Как пусто и легко на сердце стало!

Я больше ни в кого не влюблена!

А с сердцем что? Да ведь оно из стали

Как будто! Вот как! И на нём – броня,

Надёжная и верная защита.

Любовь! Ты больше не зови меня!

И встреч со мною больше не ищи ты!

С тобой я распростилась навсегда!

С моей уже перемешалась кровью

Та колдовская горькая вода.

И никогда уже своей любовью

Никто, вы слышите? – никто, нигде

И даже не зовите, не кричите,

Никто из жалких немощных людей

Меня не увлечёт!.. И лишь Учитель

Мне интересен… Но три дня назад, –

Мы пациента нового встречали, –

Я на себе поймала долгий взгляд,

Взор, полный боли, жалости, печали.

И стали кратковременны, малы

Его визиты, с каждым днём – всё реже,

И я давно привычной похвалы

Из уст его не получала… Где же

Учитель мой, мой самый близкий друг?

Приди! Отец! Учитель! Где ты? Где ты?

И на стене образовался круг,

Огромный круг сияющего света.

В нём во весь рост стоял Учитель мой.

Свет завращался, как в большой воронке.

«Прощай, дитя моё!» – взмахнул рукой

И как в туннель ушёл. Лишь лучик тонкий

Остался ненадолго на стене,

Как луч ушедшего за море солнца.

Я всё сидела: так хотелось мне

Надеяться, что он ещё вернётся.

А утром уж стоит передо мной

И смотрит на меня с такой надеждой

Приезжий мой больной очередной,

Что мне опять поверилось: как прежде

Довольно трёх моих привычных слов,

И будем, как всегда, его лечить мы.

Но только не являлся на мой зов,

Не шёл, не возвращался мой Учитель.

Я растерялась. Отказаться мне б!

Не принимать? Всех отправлять обратно?

Вновь за прилавок: «Покупайте хлеб!?» –

Лишь мысль о том была мне неприятна.

И я больного провела в избу.

Уже не зная, так ли иль не так ли,

Я начала леченье наобум.

Дала ему настойку трав и капли.

Я до сих пор причину не пойму,

Он мне сказал: «Как хорошо ты лечишь!» –

На третий день больному моему,

Должно быть, от молитвы, стало легче.

И я приободрилась: «По плечу

Теперь мне всё. Накоплен славный опыт.

Вот я уже одна, сама лечу», –

Себе твердила, заглушая шёпот

Больной смертельно совести своей, –

«К тому ж мне вовсе некого бояться:

Не вылечу кого из москвичей,

Они ж не пожелают возвращаться.

А вот односельчане, земляки

Давно дорожку проторили в город,

Пусть экономят люди медяки,

Им непонятен метод мой и дорог».

Так чередою проплывали дни,

Лечебные сеансы продолжались.

Я знала: бесполезные они.

Не помню, чтобы состраданье, жалость

Душой овладевали. Холодна

Была душа моя, как та водица

В стакане, мною выпитом до дна,

Что помогла железу охладиться.

Но вот однажды мне пришло письмо.

В нём значилось без лишних слов упрёка,

Что пациент такой-то бывший мой

Покинул землю бренную до срока.

Тут я, конечно, не спала всю ночь:

Кошмары снились…

Только утром рано

Стучит в окно и просит ей помочь, –

Пришла больная бабушка Ульяна.

Переминаясь на ногу с ноги: