Марк Рабинович - Сабра

–– И еще… – добавил русский – Чтобы замерить сигналы, надо хотя бы включить аппаратуру, а это невозможно без ключа.

Я непонимающе уставился на него и он пояснил:

–– Это такая коробочка с множеством штырьков, которые коробочка соединяет друг с другом определенным образом. Коробочка втыкается в разъем на приборе и, если штырьки соединены правильно, то прибор включится, а если неправильно, то может и взорваться.

Сказав это он снял свой странный пиджак с соседней скамейки, и вернулся ко мне приложив палец к губам. Чудеса не прекращались, но я не знал верить русскому или нет. Русский инженер посмотрел на меня взглядом человека, который долго не мог на что-то решиться, но, наконец, решился, и теперь, когда изменить уже ничего нельзя, на него снизошло неестественное спокойствие. Потом он попрощался и ушел, а я налил себе еще бурбона.

Мои утренние гости ушли, но я подкоркой параноидально ощущал незримое присутствие Парфенова. Наверное, подумал я, он ждет что я сейчас брошусь к ближайшему телефону и начну названивать в ФБР. Звонок был бесплатным и меня не остановило бы отсутсвие "никелей", но заветный номер все равно был записан в телефонной книжке, а ее я забыл дома. Поэтому я неторопясь потащился к себе не забыв прихватить с собой остатки бурбона. Всю дорогу я демонстрировал душевную опустошенность, не глядя по сторонам и опустив голову. Признаюсь, мне это далось легко, если не сказать – естественно. Вернувшись, я, зашел домой и, вооруженный волшебным номером, также нехотя поплелся наверх. Бабушка, встретив меня в дверях сказала: "ne rabotaet". Это было за пределами моих знаний русского языка и я, вежливо ответив "spasibo", прошел к телефону, который неожиданно оказался мертв. Началось, подумал я! Уже не имитируя депрессию, я бросился вниз и быстро залез в свою тачку, но и она не подавала признаков жизни. Ее мне всегда чинил кубинец Рафа, а кубинцы, как известно, самые лучшие в мире механики. Поэтому в своем еще не слишком старом Додже я был уверен и поломка показалась мне более чем странной. Сам я не слишком разбираюсь в механике, но смог бы хотя бы прозвонить проводку, однако ничего такого мне делать не хотелось и я поймал такси, неторопливо проезжавшее по нашей улице. Только усевшись на обитое драной синтетической кожей сиденье я задумался над целью своей поездки. Дело в том, что я напрочь забыл куда собирался ехать и вспомнить это мне никак не удавалось. Больше всего мне хотелось сейчас увидеть Наоми и все ей рассказать, но у меня не было ее адреса. И тут я сообразил, что так и не сказал таксисту куда ехать, а машина уже неторопливо движется по направлению к центру Бостона. Заднее сиденье отделяло от водителя темное стекло, но я с подступающим холодком в груди разглядел силуэт второго человека на правом сиденье передо мной. Теперь, по всем законам жанра рядом со мной должен был материализоваться какой-нибудь мерзкий тип, который, ткнув в меня длинноствольным пистолетом с глушителем, прошипит: "Только пикни и получишь пулю!!" Однако сзади кроме меня никого не было. Решив все же, по совету лже-Ника, не пренебрегать стереотипами, я собрался было выброситься на ходу из машины, но тут перегородка начала опускаться. Человек справа обернулся и оказался Майклом. Отложив исполнение каскадерских трюков, я решил не удивляться и не нашел ничего лучшего как потребовать:

–– Телефон-то подключите!

–– Уже – сказал Майкл без каких-либо эмоций.

–– … И тачку почините! – нагло заявил я, гневно глядя на него.

–– Уже – повторил тот также безэмоционально, а потом добавил:

–– Познакомься с… – и он сделал жест в сторону водителя.

–– Джон – представился тот, и не оборачиваясь махнул рукой – Очень приятно!

Мне было не слишком приятно, но я угрюмо пробормотал что-то социальное. У водителя был такой акцент, что он мог оказаться кем угодно, только не "Джоном". Дальше мы ехали молча. Свернув с Хантингтон-авеню и повернув пару раз, мы заехали во двор какого-то мрачного здания, а потом, выйдя из псевдо-такси, поднялись по пожарной лестнице и оказались в небольшой, но уютной квартирке. Майкл первым делом подошел к холодильнику и вытащил оттуда упаковку кока-колы, пару банок пива и всевозможные закуски, по большей части – консервы. Себе он пододвинул банку пива, другую швырнул напарнику, а мне указал на кока-колу. Потом открыл несколько консервных банок и предложил мне со словами:

–– Давай, Стэнли, ты же сегодня плохо позавтракал!