Александр Кириллов - Будем жить по-новому! Руководитель. Книга 7

26 октября 1961 года начался XXII съезд КПСС. Конечно, это событие было эпохальным в истории государства и люди того времени действительно с интересом следили за новостями съезда, обсуждая газетные репортажи обзоры в вечерних новостях из нового дворца съездов. Этот съезд стал апофеозом политической мощи Хрущева – никогда раньше он не был так «непотопляем». В своем докладе на съезде он и обещал капиталистам показать знаменитую «Кузькину мать».

Дело шло к концу года, когда мне позвонил Борис Полевой.

– Александр, ты бы заехал в Москву, теперь о твоей книге в столице говорят. Сам с удовольствием прочитал, даже обо мне и Маресьеве ты упомянул.

– Заеду, раз надо, а что там вообще предполагается?

– Ты же теперь еще и писатель, надо бы в наш Союз вступить, ты же не начинающий самиздат, а уже бывалый автор. Да и перед читателями надо бы выступить с целью популяризации трилогии и вообще, поделишься личными воспоминаниями о войне.

– Все понял, Борис. Когда надо быть – буду.

Так я стал еще и членом Союза писателей страны. За неделю, находясь в Москве, провел ряд встреч с любителями литературы столицы, выступил с докладом на итоговом литературном заседании Союза, проводимом в конце года.

Все эти сопутствующие дела оказали мне хорошую услугу и на основной работе. В обкоме я был на хорошем счету, считался хорошим хозяйственником и принципиальным борцом за идеалы социализма, ведь в кулуарах я вполне адекватно поддерживал нужных людей, так что моя характеристика для Москвы была вполне благожелательная.

Мы семейно встретили новый 1962 год, а уже второго января я был вызван в Москву к председателю Президиума Верховного Совета СССР Брежневу, должность красивая, но в большей степени «представительская» из-за отсутствия реальной власти.

– Здравствуй, Александр! Пришло и твое время перебраться в столицу. Как твоя команда, готова?

– Будет готова в кратчайшее сроки. Мне нужен хотя бы день, чтобы поставить их перед фактом, для какого дела они потребуются, по крайней мере, бывшее руководство.

– Хорошо, но сейчас еще не созрела политическая ситуация, нет у нас сил свалить Хруща. Когда говоришь, мы начнем действовать?

– Действовать мы начнем на пленуме в 1964 году. Но надо провести действительно большую подготовительную работу по вербовке сторонников и нейтрализации силовиков.

– Говоришь, меня как временную фигуру рассматривают?

– Как временную, потому, что и Шелепин, и Подгорный, и некоторые иные товарищи видят себя лидерами государства.

– Ничего, Саня, мы еще побарахтаемся.

– Это точно, Ильич! Кстати, нам очень большую службу сослужит заведующий отделом административных органов ЦК КПСС по союзным республикам, бывший гэбист генерал-майор Николай Миронов. К тому же у него личные счеты с Серовым и Козловым.

– Да, Миронов мой товарищ по работе еще с Днепропетровска, он тоже будет участвовать в заговоре?

– Умный мужик и школа НКВД-ГБ чувствуется. Он очень хорошо тебе поможет. Кроме того начались неурожаи, которые также очень сильно повлияют на политическую ситуацию в стране и позиции Хрущева уже в этом году. Вот тут трон под Никитой и зашатается.

– Все равно, Саня, все будет решаться здесь в столице.

– Это точно, как говорили вожди революции, для победы надо собрать нужный кулак в нужное время в нужном месте.

– Понял тебя, значит, готовимся дальше. Сейчас иди в кадры ЦК КПСС, там на тебя дело завели, – глянув на мое вытягивающееся в удивлении лицо, продолжил, – шучу, оформлен твой перевод в аппарат Презилиума верховного совета КПСС. Так что давай, январь тебе сроку передать дела и с февраля приступай. Все бытовые вопросы решишь в отделе управлении делами.

«Слушаюсь!» – четко ответил я, пожал руку Ильичу второму и убыл для решения текущих дел.

«История пришла в движение, завертелось колесо совершенно новых событий, в которых и я смогу принять участие», – такие мысли посещали меня, пока я шел коридорами учреждения в нужные мне отделы.

Дома все было организованно по накатанной колее. Вначале я уехал один, чтобы зацепиться за новое место, освоиться, стать своим среди чужих, потому что я понимал, что своих там у меня практически не будет. Там, где большая власть, друзей нет, есть только интересы. И чтобы удержаться и растолкать остальных, желающих быть у Олимпа, надо будет приходить со своей командой. И никаких сантиментов, лучший враг – мертвый враг, но в данном случае, просто вытолкнутый с политической арены в небытие.