Дмитрий Боровков - Владимир Мономах. Между историей и легендой

Данную в «Повести временных лет» репрезентацию событий 1054 г. можно охарактеризовать не только как составленную задним числом, но и в некоторой степени отражающую интересы Владимира Мономаха. В этом легко убедиться, стоит только обратить внимание на то, что в «Чтении о житии и погублении святых мучеников Бориса и Глеба», составленном агиографом Киево-Печерского монастыря Нестором, где также упоминается о кончине Ярослава, организация его похорон приписывается не Всеволоду, а Изяславу Ярославичу. «Христолюбивый Ярослав княжил многие годы в правоверии, а сыновей своих по землям поставил. И построил великую церковь – Святую Софию и много других церквей, которые и доныне стоят. После недолгой болезни предал душу в руки Божии, поручив престол свой старшему сыну своему Изяславу. А он, обрядив тело отца, положил его в мраморную раку и поставил в притворе церкви Святой Софии» [30] Милютенко Н. И. Святые князья-мученики Борис и Глеб. Исследование и подготовка текстов. СПб., 2006. С. 389. . Таким образом, налицо расхождение между источниками, которое продиктовано определенными политическими тенденциями. Но насколько можно доверять этой репрезентации событий, появившейся, по всей видимости, при сыне Изяслава – Святополке, бывшем предшественником Мономаха на киевском столе?

Старшие сыновья Ярослава при его жизни находились на княжении в разных волостях, что подтверждает «Чтение» и «Повесть временных лет», однако информация о месте княжения Изяслава Ярославича в Лаврентьевском и сходных с ним списках, которые отражают первую редакцию «Повести…», завершенную к 1116 г., пропущена. Очень часто в историографии встречается упоминание о том, что перед смертью отца Изяслав княжил в Новгороде, который получил после смерти в октябре 1052 г. старшего брата Владимира Ярославича, что в силу расстояния между городами исключает его участие в погребальной церемонии в Киеве.

Однако подобное представление, восходящее к мнению С. М. Соловьева [31] Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 210, 669–670 (Примеч. 227). , спорно, так как эта информация впервые появляется в позднем памятнике новгородской летописной традиции XV в. – Софийской I летописи младшего извода, – тогда как в предшествующих ей Новгородской I летописи младшего извода и Софийской I летописи старшего извода в этом месте присутствует лакуна, как и в Лаврентьевском списке. Более того, сохранившиеся летописные списки новгородских князей не упоминают о княжении в Новгороде Изяслава Ярославича при жизни отца (зато имеется известие, что он появился там уже в качестве киевского князя в 1054/55 г., чтобы поставить посадником Остромира, причем эта информация содержится даже в тех летописях, которые сообщают, что прежде в городе княжил сам Изяслав, хотя в этом случае непонятно, зачем ему понадобилось совершать для этого визит в Новгород, когда он мог назначить Остромира посадником сразу же при отъезде из Новгорода в Киев).

Интересно, что в Ипатьевском списке «Повести временных лет», который отражает более поздний ее вариант, появившийся в 1117/18 г., местом княжения Изяслава назван Туров. У этой гипотезы меньше сторонников, однако она представляется более предпочтительной, поскольку еще М. П. Погодин показал, что именно Туров являлся наследственным владением потомства Изяслава [32] Погодин М. Исследования, замечания и лекции по русской истории: В 7 т. Т. 4. М., 1850. С. 427, 428. . В апреле 1093 г. сын Изяслава Святополк добрался из Турова в Киев на одиннадцатый день после смерти своего дяди Всеволода Ярославича, а ведь в этот же промежуток времени надо вписать и путь, который проделал от Киева до Турова гонец, отправленный Владимиром Мономахом.

Если предположить, что Изяслав Ярославич отправился из Турова в Киев, как только получил известие о болезни отца, скончавшегося 20 февраля 1054 г. (по дате Ипатьевской летописи и граффити на стене Софийского собора) или 19 февраля 1054 г. (первая суббота Великого поста, День святого Феодора Тирона, указанный в Лаврентьевской летописи), можно допустить, что он вполне мог прибыть в Киев к моменту его захоронения в храме Святой Софии, как сообщает в «Чтении» Нестор, в то время как остававшийся при отце Всеволод мог руководить транспортировкой останков из Вышгорода, находившегося в 8 км севернее Киева.

Согласно «завещанию» Ярослава, в том виде, как его приводит «Повесть временных лет», каждый из его сыновей получил по княжеству со «стольным городом». По мнению В. О. Ключевского, в своем разделе Ярослав якобы руководствовался «двойным соображением» и распределил части Русской земли, с одной стороны, согласно порядку старшинства своих сыновей, а с другой – согласно экономическому значению этих волостей [33] Ключевский В. О. Сочинения. Т. 1. С. 185. . Однако еще при жизни Ключевского эта гипотеза была оспорена А. Е. Пресняковым [34] Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Очерки по истории X–XII столетий. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 23–26. . Разумеется, говорить о реальном экономическом значении каждой из этих волостей при отсутствии фактических данных не представляется возможным, хотя нельзя не упомянуть одну из новаций этого раздела, отмеченную А. Н. Насоновым, который обратил внимание на тот факт, что Ярослав первым наделил своих сыновей «стольными городами» в Среднем Поднепровье, находившимся под единоличной властью киевского князя (за исключением кратковременного периода с 1024 по 1036 г., когда по условиям Городецкого соглашения 1026 г. Ярослав, потерпевший поражение в битве при Листвене, был вынужден разделить территорию Поднепровья со своим братом Мстиславом, который сел княжить в Чернигове) [35] Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. Монголы и Русь [2-е изд.]. СПб., 2006. С. 30. .