Олег Алифанов - Все, кого мы убили. Книга 1

– Но как вам удаётся управляться с двумя музеями, разнесёнными столь далеко по побережью? – спросил я, нимало не преувеличивая своего искреннего восхищения.

– О, нет, – опроверг он, – в Кеммерийский Боспор по возрасту я уже ни ногой, туда готовлю преемника, представлю вам: Антон Ашик, талантливый серб, из купцов, может пригодиться. Я же сосредоточился на окрестностях Одессы, да и они чересчур обширны для старика. Сейчас, например, следую из имения князя Прозоровского.

Я поперхнулся и закашлялся, скрыв таким способом своё недоуменное негодование. Вот незадача! Выходило, Прозоровский вёл двойную партию. Пригласив учёных из столиц, он одновременно прибег к помощи находившихся поблизости, по всему выходило, что составил письма он одновременно, то есть не делал различия ни для кого. Я оказался в двух днях пути только лишь по случаю, депеша, сделав крюк до Москвы, нагнала меня с курьером, но вот Бларамберг уже успел не только прибыть к князю, но и отбыть от него, вероятно, проведя в имении не один день, и отбыть, полагал я, не с пустыми руками. Стоит ли говорить, что мою мнительную не по годам персону, уважавшую усилия туземных учёных, но принадлежавшую к академическим школам и воззрениям, не мог не задеть сей факт.

Я открылся Бларамбергу в целях своего маршрута. Иван Павлович поразмыслил, оторвавшись от спинки своей лавки, и медленно склонился к спинке только что поданного судака, запечённого с грибами и апельсинами, роскошью убранства более напоминавшего китайский сервиз династии Мин, нежели еду.

– Я не рекомендую вам выезжать до четырёх, в самый зной. И сам не двинусь, – изрёк он твёрдо. – Впрочем… мой вам дружеский совет, Алексей Петрович, или, если угодно, рекомендация старшего коллеги, – глаза его сощурились, будто бы он ранее прочитал мои неучтивые мысли, – позволите? Поезжайте спокойно в Одессу, а после в Палестину. Какая редкая возможность помолиться за всех нас, грешных. Если угодно, я с радостью предоставлю вам место в своём экипаже.

Чтобы успеть обдумать, как мягче отказать Бларамбергу, я спросил, не боится ли его кучер местных легенд об этих землях. Но тот спокойно ответил, что возницей у него – новый солдат из гарнизона, которого, верно, не успели ещё настращать, да и потом – до мифов ли рекруту на вольных просторах, где так и сяк милее, чем в казармах.

– А есть ли, в самом деле, чего опасаться? – попытался я увести разговор в своё русло. Вправду ли я хотел тогда знать это – вряд ли. Интересовали меня не предания давно погибших народов, а лишь извлечённые из земли предметы, могшие стать свидетелями жизни и быта ещё не открытых доселе царств.

Но Бларамберг не отмахнулся от такого вопроса, и как-то недобро посмотрел на меня, чуть замешкался, но не нашёл возможности скрывать:

– Имеется.

Он замолчал; не говорил ничего, и я, ожидая продолжения, которого всё не следовало. Я воспринял это как невежливость.

– Увы, Иван Павлович, – пришлось тогда отказаться мне от его предложения повернуть на Одессу, – я связан обязательствами перед Обществом.

– Но Общество ничем не связано с Его Сиятельством. Вы впустую потратите время.

От моих ушей не укрылся некоторый сарказм, когда он произносил титул князя.

– А вы – что там нашли? – прямо спросил я, собравшись духом.

– Для себя ничего замечательного, – незамедлительно ответил он. – Князь, представьте, вздумал осушить болото, от чего его многие отговаривали, апеллируя помимо прочих к причинам… м-м-метафизическим.

– Нечисть? – попробовал уточнить я, не сдерживая улыбки, но собеседник сделал вид, что не расслышал или в самом деле не понял.

– …Обнаружил некие кости, осмелюсь полагать, допотопных… существ. Впрочем, ещё кое-какие реликвии, камни… незначительного свойства, но для меня интереса там нет. Ещё к тому же не всё осушено. По топям покуда и ходить невозможно.

Настойчивость, с которой он твердил о своём равнодушии к находкам, только вызвала во мне лишний приступ подозрительности и утвердила в решении ехать дальше.

– Вы полагаете преждевременным направлять экспедицию? – всё же спросил я.

– Дамба вызывает недоумение. Не хотите ли угробить людей? – Он подался ко мне, разведя руки, но, должно быть, не обнаружил во мне ожидаемого сочувствия своим аргументам. – А ведь и сам князь – персона, не самая приятная в обращении. Во всём желает первенствовать, а чуть что не по нутру, так берегись, услышишь о себе скоро много нового.

Я пытался уличить его в неискренности, но выражение лица на сей раз не отличалось от обыкновенного.