Вячеслав Лялин - Как Григорий Бельский стал Малютой Скуратовым

– А где сейчас этот Ивашка сын Пересветов?

– Неизвестно, государь, – пожал плечами Афанасий. – Может, по святым местам ходит. Молится на правое царское дело.

– Попробуй сыскать его.

– А на что он вам, государь. Он свои мысли в книжке сказал. Более тут и добавить не чего.

– Мудрые и правильные мысли, – призадумался царь.

– Я плохого не посоветую.

– При чём тут ты, – выпучил глаза государь. – Ты ж сказал, что это книга Ивашки Пересветова.

– Я и говорю его, книга.

– Темнишь ты, – погрозил кулаком царь.

– Главное, что мысли умные и нужные.

– Это да.

– Вот если бы у нас на Москве сделать как магометанский Махмет-султан. Зажили бы все счастливо, всюду славя царя-батюшку.

– Ещё заживём.

– Дождаться бы этого золотого времечка.

А время для Руси и в прям было совсем не золотое. Неспокойное было время. Московское государство ввязалось в трубную войну с Польшей и Литвой.

Едва управились с урожаем, как посыльный Смоленского воеводы привёз повеление собираться дворянскому ополчению. И как не хотелось Григорию Лукьяновичу Бельскому, мелкому Смоленскому помещику, более известному в округе по имени Малюты Скуратова, идти в поход, но делать было не чего. Воевода шутить не любил. Не поспеешь в срок, так беды не оберёшься. Огребёшь по полной. Уж больно крут был Смоленский воевода.

– Ой, опять покидаешь нас, – запричитала супруга Прасковья Григорьевна.

– Не скули и без тебя тошно, – огрызнулся Малюта.

– Да как же на кого нас бросаешь, куда я одна с четверыми детками без мужской опоры. Пропадём. Ты уж береги там себя. Не лезь на рожон. Помни, у нас трое дочек и малый сынок. Если, что с тобой, не дай Бог, случиться, на что жить станем. Пропадём без тебя. Поместье, что тобой выслужено, отберут, а на вдовью долю нам не прожить.

– Не чего меня раньше времени хоронить, паскуда, – замахнулся на жену Малюта Скуратов. – Раскаркалась тут. Только о мошне и думаешь.

– Да как же не думать, когда трудные времена. Война. Вон двое твоих старших братьев уже сгинули, – не унималась Прасковья.

– Ни чего, авось в поход не пойдём. Постоим на границе да по домам.

– Дай да Бог, – перекрестилась Прасковья Григорьевна. – А то одежонка у тебя совсем ветхая.

– За то сабля отменная, польской ковки, ещё деда моего Афанасия Евстафьевича. Знатный он был воин. И дружбу с большими людьми водил.

– Да только эти большие люди отвернулись от нас. Не похлопотали о передачи нам дедовских Звенигородских поместий, а отправили сюда, на литовскую украину. А здесь живём как на пороховой бочке. Каждый год ждём литовцев или ляхов, боимся полного разорения.

– Цыц.

– А, что не так.

– Ни чего, пробьёмся в люди, – поправив пояс, горделиво заявил Малюта Григорьевич.

– Это как это, – усмехнулась Скуратова. – Может тебя к себе в услужение Смоленский воевода возьмёт.

– Да хоть бы и так, но чувствую, будет нам счастье.

– Ой ли.

– Добьёмся власти, разбогатеем, дочек выдадим за знатных дворян. Максимку, сыночка к царскому двору на службу определим.

– Услышал бы Господь твои слова.

– Эх, костьми лягу, но вырвусь наверх из этой грязи.

– Чтобы из князи в грязи, видела, – заметила Прасковья. – А вот чтобы на оборот, из грязи в князи. Не бывало такого.

– Всякое в жизни случается. Сейчас время трудное.

– От кого же милости ждать?

– Только от государя. Он всё может. Он ныне всемогущ и на бояр в гневе. Его милостью можно и голову сложить и подняться к трону.

– Это ты хватил Григорий Лукьянович.

– А, что тут такого, – нисколько не смутился Скуратов. – Вон в Государев двор меня включили. Подвернулась удача. Когда в тысячу набирали обо мне и не вспомнили. А тут повезло. Дай Бог свидимся с государем, приглянусь ему. Верой и правдой служить ему стану. Не погнушаюсь любым его поручением. Всё исполню. И тем заслужу себе богатства и положение. Тогда каждый дворянин захочет со мной породниться. Вот и будут дочкам женихи да приданное.

– Где ж ты встретишься с государем. Он вон как высоко сидит. Бояре к нему за версту никого не подпустят. Куда тебе с немытым рылом в государевы подручные.

– Пока не знаю. Может, повезёт.

– Пока ты с государем не свиделся, так уж лучше побереги себя в сечах.

– Не учи учёного, я и так в битвах не усердствую. Биться на поле брани, тоже с умом нужно.

– Так и не лезь на рожон.

– Ладно, довольно скулить.

Оттолкнув жену, Малюта вышел во двор и кликнул дворового Савелия. Это был старый Скуратовский слуга, служивший ещё в Звенигороде у отца Малюты. Савелий достался Малюте по наследству, при разделе отцовских владений.