Андрей Домановский - Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

От Сицилии путь финикийцев пролегал к северному побережью Африки, где в пределах последних двух десятилетий ХII в. до н. э. ими была основана Утика, располагавшаяся на западном берегу Тунисского залива. Как писал Юстин, «когда жители Тира были богаты и многочисленны, они отправили свою молодежь в Африку и основали Утику», что свидетельствует о демографическом давлении и стремлении избавиться от наиболее активной и беспокойной части населения – молодежи – как одного из важных факторов основания новых колоний. До основания и возвышения Карфагена именно Утика была главным финикийским торговым центром в Западном Средиземноморье. Практически одновременно с Утикой или даже чуть ранее возникли и крайние западные поселения финикийцев, расположенные уже за столпами Мелькарта – так финикийские мореплаватели называли Гибралтарский пролив. Это были Ликс на атлантическом побережье Африки (территория современного Марокко вблизи устья реки Лукос) и Гадир на Пиренейском полуострове, впоследствии переименованный римлянами в Гадес (Кадис).

Так проходил первый этап финикийского проникновения в Западное Средиземноморье, пришедшийся на последние десятилетия XII – первую треть ХI вв. до н. э. Многие исследователи считают, что этот период нельзя назвать собственно колонизационным и следует вести речь лишь о первичном проникновении и подготовке почвы для основания будущих полноценных колоний. Относящиеся же к этому времени точки финикийского присутствия были в большинстве своем лишь якорными стоянками и факториями без постоянного населения. Впрочем, сложно предположить, что такими были все пункты финикийцев этого периода. Очевидно, что без постоянного населения не смог бы обходиться основанный во враждебном окружении Гадир, само название которого переводится как «укрепление», «укрепленное (огороженное) место». Столь же сомнительно, что незаселенной могла быть Утика, одной из целей основания которой, по свидетельству Юстина, было удаление из Тира лишней молодежи, поскольку тирские жители были слишком многочисленны (Just. ХVIII, 4, 2). Как бы то ни было, к середине XI в. до н. э. финикийское проникновение в Западное Средиземноморье замедлилось. Во-первых, были достигнуты изначальные цели – вывод за пределы Тира излишков населения и освоение торговых маршрутов, которые, регулярно функционируя с того времени, существенно обогатили метрополию. Во-вторых, изменилась военно-политическая ситуация в Восточном Средиземноморье, давление на Финикию со стороны ранее воинственных соседей, прежде всего Ассирии, исчезло, и ханаанеяне смогли расселяться в ближайших к своей родине регионах.

Очередные изменения в Финикии произошли два столетия спустя, когда обострившаяся внутриполитическая борьба в Тире вновь погнала финикийцев за море. Вторая волна финикийского колонизационного движения в Западном Средиземноморье приходится на вторую четверть IX–VII вв. до н. э., и как раз в это время произошло основание и начало возвышения знаменитого Карфагена. Особая активность финикийцев именно в западной части бассейна Средиземного моря в этот период не случайна. Она обусловлена как богатством региона, так и политической ситуацией в Восточном Средиземноморье, где давление со стороны греков и фракийцев в Эгейском море лишило ханаанеян возможности основывать собственные колонии. Иной была ситуация на западе – здесь отсутствовали как сильные региональные государства, так и конкуренция со стороны других морских переселенцев. Финикийцы поспешили воспользоваться открывшимися перед ними возможностями.

В это время важнейшими промежуточными пунктами на пути финикийцев в Западное Средиземноморье становятся поселения на южном побережье Кипра, наиболее значимым из которых был Китий. Его можно попытаться отождествить с финикийским Картихадашти, упоминаемым в обнаруженных на острове финикийских надписях. Впрочем, это мог быть и иной кипрский город финикийцев, расположенный на месте современного Лимассола либо неподалеку от него. В любом случае именно через Кипр, согласно свидетельству Юстина, пролегал путь на Запад основательницы Карфагена тирской беглянки Элиссы и ее спутников. Отсюда же финикийцы отправлялись для основания своих западных колоний в Испании (Малака и Секси), на острове Сардиния (Нора, Сульх, Бития, Таррос, Каларис), островах Мелита (Мальта) и Гавлос (Гоцо или Годзо), расположенных между Сицилией и Африкой. На самой Сицилии финикийцы под давлением греков покинули свои прежние поселения на восточном и южном побережьях и обосновались в западной части острова. «Когда стали чаще прибывать в Сицилию морем эллины, финикийцы покинули большую часть острова, – сообщает Фукидид. – Они объединились в союз и поселились неподалеку от элимов (на помощь которых они рассчитывали), в Мотие, Солоенте и Панорме, откуда могли кратчайшим путем достичь Карфагена» (Thuc. VI, 2, 5). Более интенсивным стало освоение и северного побережья Африки, где позже Утики, но ранее основания Карфагена были образованы такие значительные финикийские колонии, как Ауза, Гиппон (Гиппона Акра), Хадрумет, Лептис и другие.