Николай Старообрядцев - Аристотель в Казахстане

Это была композиция ямайской группы The Wailers, но никто из присутствующих не был знаком с их творчеством. Неподалёку проходила банда чернокожих парней. Их волосы свисали из-под ярких вязаных шапок, как высушенные змеи. Обряженные в цветастые халаты, опутанные бусами и магическими медальонами, они брели босиком вдоль берега, и набегающие волны океана омывали их крепкие молодые ноги. Они узнали мотив, и один из них, посмеиваясь, говорил другому:

– Ты погляди, как дед разошёлся! Надо позвать его к нам в группу. Давай подойдём поближе.

Между тем великий диктатор продолжал петь. Постепенно вся его фигура преобразилась. Он начал петь громче, выкрикивая отдельные слова с жаром, топая ногой по песку, вздымая трость и грозя невидимому противнику. Жестикуляция его обрела знакомые формы, некогда привлекавшие к себе многотысячные толпы. Чёрные парни, пританцовывая и тихонько подпевая, обступили генералов вермахта. Откуда-то вытащили бонго и тимпан.

Чернокожие пели и плясали вместе с Гитлером. Вот прозвучал припев, и толпа дружно подхватила его. Но когда песня должна была уже закончиться, Гитлер вдруг снова запел первый куплет, теперь уже на немецком:

Закончив пение, Гитлер отбросил трость, оттолкнул стоявших на его пути генералов и побежал к океану. Он бросился в воду и поплыл в сторону горизонта. Он долго плыл, мужественно сражаясь с волнами, и наконец исчез. И как ни вглядывались старые генералы в океаническую даль, освещаемую лучами закатного солнца, они не могли увидеть своего фюрера.

Но на этом история не заканчивается. В тот самый момент, когда растревоженные и сбитые с толку генералы хотели было вернуться в бунгало, чтобы проверить, нет ли там сионистской засады, а потом в спокойной обстановке допить остатки шнапса и погрустить об упущенном мировом господстве, к берегу пристало каноэ, из которого с трудом выбрался измождённый чёрный человек. Сначала никто не обратил на него внимания, глаза всех застилали слёзы, а разум сковали отчаяние и досада. Тем временем человек достал из каноэ тромбон. Он не спеша протёр инструмент ветошью, закрепил мундштук, пару раз слегка дунул, чтобы проверить. Потом выпрямился и, немного расставив ноги, громко, на весь пляж заиграл. Это был государственный гимн СССР.

Услышав и узнав гимн своего поражения, генералы вермахта поняли, что они в западне. Все как один, они повыхватывали из-под гавайских рубах спрятанные там пистолеты и застрелились. Увидев это, чернокожие парни, всё ещё толпившиеся рядом, поспешили ретироваться без лишнего шума, а тромбонист достал из каноэ небольшой саквояж и отправился в сторону города. Он был уже не молод, но у него были большие планы. Он собирался в третий раз пленить сердца людей.

Да, всё это звучит невероятно. Поэтому, чтобы избежать скандала, мы подготовились и пригласили с собой профессионального историка, причём самой высшей пробы – холодного скептика, который верит только фактам и с отвращением отметает любые домыслы, какие бы благие надежды они ни вселяли. Вот он за столом вместе со всеми, внимательно изучает документы. Закончив последнюю папку, он сидит молча, смотрит в стол, невольно двигает пальцами, как будто ища чего-то. Лицо его бледнеет, он медленно поднимает взгляд на присутствующих, собирается с силами и, наконец, даёт лаконичное заключение:

– Господа! Я должен признать, что эти доказательства неоспоримы.

После этого он трясущейся рукой достаёт пачку сигарет из внутреннего кармана своего пиджака, поднимается из-за стола и выходит.

Гром среди ясного неба! Собравшиеся ошарашены, апологеты официальной истории посрамлены. Но вот вопрос: что мы будем делать после ознакомления с этими доказательствами? Насколько изменится наше дальнейшее поведение? Кто-то позовёт официанта и попросит изменить заказ?

– Да, любезнейший, я заказывал кофе без сахара, а теперь хочу, чтобы вы положили две ложки. Только это. Нет, больше ничего не потребуется. Хотя нет, вы правы. После того, что было сказано за этим столом, я считаю своим долгом впредь выражаться точнее. Будьте так добры, положите в мой кофе пятнадцать граммов рафинированного сахарного песка.