Николай Старообрядцев - Аристотель в Казахстане

Это про стихотворение, написанное ночью.

– Естество звучит абстрактно, чугун – конкретнее.

– Мне кажется, естество. Ведь стихотворение не про печь, а про человека.

– Тогда да!

– Блядь, на философию потянуло!.. Что определяет человека? Всё! От генетики до черт характера, и так далее. А самое главное – есть ли в нём самобытность.

Мы возвращаемся домой. А. С.:

– Тамерлан! Строил пирамиды из отрубленных голов… Но надо отдать ему должное. Он считал, что власть должна передаваться только потомкам Чингиз-хана и не претендовал на престол. Чингиз-хан был его кумиром. Там, в передаче, одну историю рассказали. Столицей был тогда Самарканд. Тамерлан приближал к себе учёных, поэтов, художников. И вот один поэт влюбился в девушку лёгкого поведения. В проститутку, грубо говоря. Она была очень красива. ВИП, как сейчас говорят. Но денег у него не было, и чтобы получить её благосклонность, он написал стихи: «Самарканд и Бухару / За одну родинку твою / Я отдам». Уж не знаю, приняла ли она эту плату, но о стихотворении узнал Тамерлан. Он призвал поэта к себе и стал его отчитывать: «Я сил своих не щажу для моих городов, а ты их хочешь отдать за одну родинку! Как это понимать?» На что поэт ответил: «…», – (не помню, что он ответил, что-то вполне восточное). – Тогда Тамерлан рассмеялся, дал ему халат со своего плеча и сказал: «Пошёл вон!»

Пересматриваю «Репортаж о Деварха Баба». Святой старец в набедренной повязке сидит в деревянной клетке. Он говорит журналистам из России, что нашу страну ожидают большие страдания. Но они помогут нам очиститься. Он очень уважает Горбачёва и просит передать, чтобы тот во время предстоящего визита в Индию заехал к нему – старец даст ему один очень полезный совет. Напрасно Михал Сергеич не воспользовался приглашением! Прощаясь со старцем, репортёр подходит к его клетке, стоящей на возвышении, и просит благословения. Старец просовывает через прутья деревянной решётки свою тощую загорелую ногу и кладёт её репортёру на голову. Я снова неловко задеваю гладильную доску. Абажур падает прямо на картошку. Кусочки жирного лакомства разлетаются по комнате.

Готовлю ужин. Выгреб из кастрюли в тарелку макароны, сваренные А. С., и убрал в холодильник. Поставил на плиту рис. Открываю окно и выглядываю наружу. За переплетением голых древесных ветвей виднеется двухэтажное здание из кирпича. Дверь открыта и светится в темноте. Над дверью красным неоновым светом сияет только одна большая буква – «С». Это тот самый продовольственный магазин, на втором этаже которого есть парикмахерская.

Ужинаю. А. С. приходит на кухню в куртке и в зимней шапке. Он готовится выйти на балкон, чтобы покурить:

– Вот ты мне как философ скажи, что такое память? Это ведь не чувство? Мозговая способность?

– Нет, конечно, не чувство. Это ближе к ощущению. Хотя во многом связано с чувствами.

– Да, чувства – это зрение, обоняние, слух.

– Тут важен сам механизм, выбирающий то, что мы забываем и вспоминаем.

– Ну, понятно.

– Память – это способность к самовоспроизведению. Что бы мы ни вспоминали, мы восстанавливаем свои прошлые состояния.

– В принципе, да.

Книга «альфа-малая», главы с первой по третью . Истина – это общее дело. Если бы все люди взялись за руки и прочесали бы так всю землю, то непременно обрели бы её. Но этого не будет, и поэтому философы собирают истину крупицами, а собрав, толком не знают, как сберечь. «Каков дневной свет для летучих мышей, таково для разума в нашей душе то, что по природе своей очевиднее всего». И всё же, собирая малые крохи, высказываясь даже поверхностно, мы мало-мальски и волей-неволей участвуем в великом процессе стяжания истины.

– Ах вот как! Я стяжаю, тружусь над истиной в поте лица, а придёт какой-нибудь Гегель и всё присвоит? Не вернуть ли билетик?

«Начала вечно существующего всегда должны быть наиболее истинными». «В какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине». Здесь, на земле, мы только готовимся к постижению истины. Настоящая философская работа начнётся после смерти. Теперь я понимаю Сократа. Чтобы поступить на философский факультет того света, нужно сдать вступительный экзамен смерти. Вся жизнь – подготовительные курсы.

Аристотель говорит, что в случае воды и воздуха имеет место взаимный переход, а в случае мальчика и мужчины – уже нет. И поэтому это разные типы возникновения. Но мальчики выдыхаются в дутых мужей, журчание мальчишеских голосов становится затхлым дыханием пустых голов, а взрослые мужья только и ждут, как бы снова сжаться в каплю детства.