Владимир Герасимов - Авдеевы тропы

Другой существенной тропой познания хотелось бы назвать описание быта. Оно в романе богато и разнообразно: мы попадаем и в крестьянские избы, и в жилище городских поселян, и в палаты воевод, и в княжеские дворцы, и в монгольские юрты, и в ханские шатры. Без таких картин изучение истории также будет неполным, а художественный текст делает их красочней и объёмней.

Несколько слов об авторе. Вся жизнь Владимира Михайловича Герасимова неразрывно связана с теми местами, где происходят описываемые события. Родился он в 1953 году во Владимире, а затем переехал в соседний город Вязники, вобравший в себя старинный Ярополч. В 1982 году окончил в Москве Литературный институт им. А. М. Горького. Печатал стихи и прозу в московских и региональных издательствах. Лауреат международных и всероссийских писательских конкурсов. В своих произведениях широко использует народный язык и особенности владимирского говора. Поэтому не удивляйтесь, что в речи героев проскальзывают словечки, отличающиеся от привычного звучания. Некоторые из них сейчас считаются безграмотными. Но помните: они произносились без малого восемь веков назад, когда не существовало никаких литературных норм. Не только единых для всего языка, но даже для местных диалектов. Применение такой лексики в разумных объёмах необходимо для воссоздания колорита той эпохи. Этой же цели служит отказ от использования привычных нам сегодня понятий, выраженных более поздними заимствованиями. Но это не делает язык беднее. Иногда даже наоборот: например, вы не встретите на страницах романа слово комната , зато познакомитесь с древнерусскими названиями ложеница, горница, светлица, гридница , относящимися к различным помещениям в домах и дворцах Древней Руси.

Слова, не понятные из контекста, разъясняются в сносках. Что касается персоналий, то сведения об исторических личностях вы найдёте в специальном приложении. Для восприятия целостной картины родственных связей действующих и упоминающихся в романе представителей великокняжеского рода, идущего от Ярослава Мудрого, отдельно даётся генеалогическая схема.

Желаю вам получить удовольствие от чтения прекрасной книги, передающей дыхание далёкой эпохи и насыщенной захватывающими приключениями. И обязательно дайте почитать её своим родителям, бабушкам и дедушкам. Им не повезло: когда они росли, этого замечательного романа ещё просто не было. Да и вообще нынешнее издание фактически первое в доработанном автором и редактором виде.

А. Н. Красильников, первый секретарь правления

Профессионального союза писателей России

– Мамонька, а что тятя долго не вертается? Его Морозко заберёт.

Марфа уже жалела, что рассказала вчера дочке Настёнке про Морозку, который забирает к себе заблудившихся путников. Но вчера эта проклятая метель только начиналась, и они ждали Авдея. Она то и дело выбегала из избы, накинув зипун, и вглядывалась в темнеющий вдали лес, через который идёт дорога. Ветер уже начинал подхватывать снежную пыльцу и свивать её в плотные бурунчики, а то вдруг порывами откидывать за крыши туда, к замёрзшей Клязьме. Марфа выбегала босиком, холод обжигал её ноги и не давал долго стоять на воле. Казалось, Авдей вот-вот покажется вдали сначала тёмной точкой, потом всё увеличиваясь, и, наконец, она узнает его и кинется навстречу. Но неотрывно смотреть на белую снежную равнину, которая так притягивала к себе взор, было нельзя – ослепнешь. Да и Настёнка рвалась из избы вслед за матерью. Вот Марфа и пригрозила дочке: налетит Морозко, унесёт к себе в лес.

Никакое дело в голову не шло. Обыкновенно разжигать поутру печь и задвигать туда ухватом горшки ей было по душе. Печь дышала жаром, и рождались ниоткуда манящие запахи гороховой каши и приторной запаренной репы. А пока ещё в избе не развиднеется, от пляшущего огня по стенам прыгают причудливые тени. Теперь любой звук раздражает Марфу, она то и дело прислушивается – сейчас стукнет дверь, и вместе с клубами пара в избу ввалится Авдей, весь в снегу, с заиндевевшими усами, бросит на пол твёрдые тушки и, отирая ладонью лицо, пробасит:

– Ох, и умаялся я.

Тяжело опустится на лавку, прямо одетый, и прикроет устало глаза. А она, как всегда, заботливо начнёт его раздевать. Снимет с ног лыжи, лапти…

Но вот погасли четыре вечерние зари, а Авдея всё нет и нет. Вся извелась Марфа. И метель три ночи бушует. Ну чего ему в лесу так долго делать? Не так уж их много в эту зиму. Далеко на этот раз Авдей не собирался идти. Не иначе беда приключилась: тати окаянные подстерегли или метель закружила.