Николай Черкашин - Бог не играет в кости

Весьма неглупый от природы, хваткий до знаний, он умел обращать на себя внимание начальства и стремительно шел в гору. И всякое лыко было ему в строку.

Участвовал в боях на Восточном фронте в Сибири, в 1921 году – в Тифлисской операции. С июля 1921 года командовал бригадой курсантов в Отдельной Кавказской армии. С февраля 1933 года – командир (с августа 1935 одновременно и военный комиссар) 22-й стрелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа.

Кавказ вошел в его жизнь и миропонимание. Так что Голубцов умел принимать вышестоящих начальников и всевозможных инспекторов. Никто из них никогда не отказывался от душистых бараньих котлет или от шашлыка на ребрышках под ледяную русскую водку со льдом или под грузинский коньяк – кто что пожелает. То было воистину кавказское гостеприимство – не зря же Голубцов закончил школу прапорщиков в кахетинском городе Телави, где и усвоил замечательные традиции грузинского застолья. Ах, Телави, древняя столица Кахетинского царства, как щедры твои винные подвалы, как кипучи твои алазанские вина, как величественен твой восемьсотлетний платан! В Телави был похоронен отец Вождя – Виссарион Иванович, погибший здесь в пьяной драке. Конечно, Телави вызывал у Сталина безрадостные чувства, то ли дело Гори, где тоже находилась школа прапорщиков. Но учиться именно там – не случилось. А жаль… Так или иначе, но Голубцов и тосты умел произносить на грузинском. И за столом Константин Дмитриевич производил особенное впечатление на высоких гостей, когда поднимал бокал за товарища Сталина, и произносил здравицу в честь вождя на его родном, грузинском языке.

И никто из высоких проверяющих начальников, разумеется, не заглядывал на хоздвор роты обслуживания армейского штаба и не вникал в напряженную жизнь скотного двора с двумя дойными коровами, тремя свиньями и полдюжиной баранов. Коровы поставляли к столу командарма, а также в салон для высшего комсостава парное молоко, сливки и творог, любая свинья в нужный момент могла превратиться в шедевр колбасно-ветчинной кулинарии, а баран – в шашлык, котлеты или плов на курдючном сале. Вся эта походно-полевая ферма могла быть в считанные минуты загнана в скотовоз на шасси грузовика-трехтонки и следовать в штабной колонне туда, куда подскажет военная необходимость. Представитель партии, всегда стоявший за его спиной, дивизионный комиссар Дубровский снисходительно относился к гастрономическим излишествам командующего.

А еще Голубцов знал толк в русской бане и с младых ногтей любил влажный аромат дубового или березового веника. И куда бы военная фортуна ни забрасывала его, повсюду он отыскивал либо готовую баньку, либо «организовывал» новую. Именно в банных застольях рождалась та движущая сила «войскового товарищества», которая возносила генерала Голубцова все выше и выше.

18 марта 1941 года генерал-майор Голубцов был назначен командующим 10-й армией Западного особого военного округа, а 27 марта 1941 года он отпраздновал свое 45-летие в Белостоке с присущим ему размахом. К этому юбилею Голубцов, что называется, вошел в тело, погрузнел, стоячий воротничок кителя не охватывал шею, и на него свешивались брыли, однако он не был занудой, умел быть кунаком и больше всего ладить с начальством, понимать его с полуслова и даже предугадывать эти полуслова…

Приняв армию и объездив Белостокский выступ вдоль и поперек – от Августова до Нура, от Осовца до Чижева, от Остроленки до Волковыска, Константин Дмитриевич пришел к выводу, что противнику в его военной вотчине делать нечего. Увязнет в затяжных боях на любом участке пограничного обвода, а раз увязнет, замедлится, то тут же получит мощный удар из глубины выступа, где сосредоточен, упрятан броневой кулак армии. Именно так была построена оборона Выступа: по краям стрелковые дивизии обоих корпусов, подкрепленные армейской артиллерией, а в центре – танковые дивизии. Стальной кулак в мягкой перчатке. Да не в такой уж и мягкой, скорее – в ежовой рукавице. А еще в резерве – кавалерийский корпус, который незамедлительно пойдет в первый же прорыв, увлекая за собой всю мощь механизированных дивизий при поддержке двух авиационных дивизий, базирующихся на оконечностях «белостокской подковы» – в местечках Росси и Долубово.

И даже если не представится возможность для прорыва в сторону Варшавы или Кенигсберга, то подоспевшие армии из второго эшелона сделают это, смяв увязшего в приграничных боях противника.