Лариса Черногорец - Миссии дружины Хронос. Книга II. Пастырь. Тайна Тунгусской катастрофы

– Спасибо за комплимент!

– Да не за что. Это правда. Ну а Мотулевич – старинная польская фамилия. Так что по легенде вы невероятно родовиты.

Алиса улыбнулась, пожалуй, впервые за все время:

– Значит я почти принцесса?

– Что–то вроде этого.

– Он должен в меня влюбиться?

– Не обязательно, – Алисе показалось, что в его голосе мелькнула нотка ревности, – но он должен проникнуться вами до такой степени, чтобы доверять вам всецело. Только так мы сможем выяснить его планы и повлиять на его действия.

– Сложно.

– Насколько я знаю, вам не составило труда выполнить аналогичное задание не так давно.

– Вы имеете в виду мою стажировку? Это было трудно. На самом деле.

– Правда?

Она вдруг разглядела его изучающий взгляд и чуть ироничную улыбку, снова напомнившую ей о чем–то далеком, давно забытом. Алиса вдруг выпалила:

– Я вас знаю!

Смит слегка изменился в лице и отвел глаза в сторону.

– И что же вы знаете?

– Я точно вас знаю, вы мне очень напоминаете кого–то, но вот кого – не могу вспомнить.

Алисе показалось, что он вздохнул с облегчением:

– Ну, если так, то когда-нибудь обязательно вспомните. – Он снова иронично улыбнулся, – а может, вам просто показалось. Пойдемте!

Он пошел к выходу. Алисе ничего не оставалось, как последовать за ним.

***

День становился все радостней, не только от яркого солнечного света и новых необычных ощущений, видов, людей, но и еще от приятного ощущения сытости – Алиса и Андре плотно позавтракали в кофейне у метрополитена. У Алисы был легкий шок от того, что в тысяча девятьсот восьмом году в Нью–Йорке уже было построено несколько веток метро. Еще ей было радостно от присутствия Смита. Он был с ней рядом только второй день, а ей казалось, что она знала его целую вечность. Алиса все пыталась подгадать момент, чтобы выспросить у него, как это он ухитрился спасти ее тогда из маршрутки. Этот вопрос не давал ей покоя, и она намеревалась любым способом получить на него ответ. Однако подходящего момента все не было. Они наняли автомобиль, который позабавил Алису и своим внешним видом, и системой управления. Водитель был настоящим асом, хотя и молчаливым.

– Удивительные эти первые авто, не так ли? – Алиса решилась все же заговорить первой.

– Что вас так удивляет? – Андре обернулся к ней и вопросительно взглянул.

– Ну, всё. Система управления, все эти неудобства…по мне так лучше на экипаже.

– Гремучая смесь. За это обожаю Америку начала этого века. В одном месте можно увидеть облицованные мраморной плиткой подземелья метро, кстати, новая электрическая система метрополитенов тоже изобретение Теслы, рядом с этим ультрасовременным монстром мы с вами наблюдаем первые неуклюжие авто и уходящие в прошлое экипажи. А какое смешение народов! Белые, афроамериканцы, китайцы, итальянцы, евреи! Мы сейчас с вами в то самое время, когда сюда просто паломничество итальянцев и евреев. Вы когда-нибудь сталкивались с таким глобальным смешением?

– Нет. – Алиса улыбнулась, – просто Содом с Гоморрой…

– Содом с Гоморрой. – Андре помрачнел. – Как перед великим потопом.

– Я тоже об этом думала. Андре, а если мы ошибаемся? Если то, что произойдет через два месяца вовсе не из–за Теслы?

– Я боюсь об этом даже думать. Этого просто не может быть. Мы проделали колоссальную работу по сбору доказательств, что это его рук дело. И самое главное то, что оба события происходят одновременно. Пробой континуума над Уорденклифом и Тунгусский апокалипсис…да вот хотя бы это посмотрите. – Андре извлек из кармана пожелтевший лист бумаги и протянул Алисе. Она развернула плотную бумагу, на обратной стороне которой плохо разборчивым подчерком стоял какой–то адрес, дата – 17 мая 1908 года и фамилия адресата – Альберт Эйнштейн.

– Что это?

– Это письмо, которое нам удалось перехватить. В мире никто не знает о существовании этого документа. Но именно он дает нам возможность предположить, кто же является основным виновником Тунгусской трагедии.

– И я могу прочитать?

– Конечно. Мне интересно ваше мнение.

– Алиса с трепетом вновь развернула листок. Подчерк был очень неразборчивым, слова сливались в линии. Многие строки было невозможно прочитать:

«Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн – эфир существует!

Что представляет из себя эфир и почему его так трудно обнаружить? Я долго думал над этим вопросом, и вот к каким выводам я пришёл: известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нём волн. Сравнивая скорость звука в воздухе, со скоростью света, я пришёл к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но эфир электрически нейтрален и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира.