Дан Берг - Азазель и другие

2. Решено и сделано

Пришло время рассказать о двух выдающихся деятелях небесного воинства. Это ангелы Азазель и Шемхазай. Вероятно, не найдется читателя, который не слыхал бы имени Азазеля. Сия эпохальная фигура весьма знаменита среди землян. Шемхазай, его сподвижник, или, если уж говорить о принадлежности к воинству, то, скорее, боевой товарищ, менее известен широкой аудитории, что, впрочем, не умаляет его вклада в постройку нового мира. Популярность не тождественна исторической значимости.

И Азазель, и Шемхазай – оба выделялись в ангельской среде проницательным умом и мощной волей к новизне. Вместе с тем им была присуща глубокая чувственность, но это счастливое свойство своей натуры они держали в тайне от сотоварищей и предпочитали говорить открыто на сей предмет только друг с другом. Доверие к собственным чувствам есть качество утонченного нрава.

Различие характеров проявлялось в неодинаковой твердости их идейных позиций. Азазель был несколько более последователен, и эту черту порой называют прямолинейностью. Взгляды Шемхазая отличались определенной гибкостью, которая иногда именуется оппортунизмом.

Наши герои частенько просматривали архивы заседаний Высшего Суда Справедливости, и важные особенности жизни землян не ускользали от их бдительных взоров. Воспроизведем здесь беседу между ними, которая состоялась без свидетелей, но зафиксирована со стенографической точностью.

– Дружище Азазель, – проговорил Шемхазай, – я обратил внимание, что в последние несколько сот лет ты с завидной регулярностью окунаешься в протоколы Высшего Суда Справедливости. Что бы это значило? Поделись с другом!

– Разумеется, поделюсь, дрогой Шемхазай, – ответил Азазель, – у меня нет от тебя секретов, тем более что и с твоей стороны я заметил подобное увлечение и посему рассчитываю на взаимную откровенность. Как говорят у нас, я не взгляну на твои бородавки, а ты не увидишь мою хромоту!

– Из исповедей душ умерших я уяснил, что двуногие существа на земле, хоть и наделены разумом, но не слишком преуспели в своем развитии и жизнь ведут примитивную, словно безмозглые четвероногие, – сказал Шемхазай.

– Зато они не хуже зверей усвоили прелести любви! – заметил Азазель.

– Они живут в сырых пещерах и не владеют огнем. Они неумело защищаются от холода, жары, ветра, дождей, – продолжил Шемхазай.

– Земляне голодают, их урожаи скудны. Они не знают железных плугов, посевы их гибнут то от засухи, то от наводнений, – поддакнул Азазель.

– Если не посчастливится им натолкнуться на лесной пожар, чтобы зажарить мясо на огне, то едят его сырым. Какая уж тут диета! – сокрушенно воскликнул Шемхазай.

– Они не блюдут диету и в любовных делах, возможно, не так уж им и худо! – цинично возразил Азазель.

– Отчасти согласен с тобою, Азазель, но ведь жизнь их могла бы быть изрядно краше, кабы знали они хоть малую толику тех практических и научных достижений, которые известны нам на Небесах!

– Однако, Шемхазай, сам видишь, Творец не торопится открывать людям пути к преуспеянию. Я не постиг Его резона.

– Я тоже не осмыслил задумки Всевышнего, – признался Шемхазай, – и мне жаль землян – вроде не бездельники и могли бы жить!

– Да что тут говорить – у них даже и календаря-то нет! Некому научить их законам движения солнца и луны. Давай-ка, дружище, лучше подумаем о нас самих, о нашей пользе, – свернул на путь прагматизма Азазель.

– Что ж, – с готовностью откликнулся на предложение Шемхазай, – дело говоришь!

– Рассмотрим для начала земные факты. Первый – люди невежественны. Второй – на земле множество красивых женщин. Третий – земляне восполняют убогость жизни деяниями любви. И, наконец, четвертый, и самый важный для нас факт – человеки смертны!

– О, я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, Азазель! И потому я назову факты небесные, релевантные для нашего предмета. Первый – нам, ангелам, ведомы, в отличие от людей, многие тайны природы. Второй – мы с тобою жаждем наслаждений, как и люди. И, наконец, третий и решающий – мы вечные создания Творца!

– Прекрасно! – воскликнул Азазаль, – теперь соединим лучшее и отбросим худшее. Мы сойдем на землю, женимся на красавицах, приложим наши познания к земной юдоли и до неузнаваемости преобразим ее, станем жить в довольстве, не страдая от деспотизма природы, и при этом будем вечно наслаждаться восторгами любви!

– Блестяще! Вот только жены-то наши не будут вечны…