Абул-Гази Багадур-хан - Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков

При желании вернее передать творение Абуль-Гази, я, сколько мог, ближе держался подлинника: для того я не заменял простыми и ясными словами тех выражений, в которых тюркский писатель простые понятия передает, по вкусу своего народа, языком загадочным; я иногда подбирал созвучные выражения там, где автор «Родословной…» намеренно хотел приукрасить свой рассказ созвучной игрой слов. Абуль-Гази по местам раскрашивает свою прозу стихами, сообразно вкусу восточных историков; некоторые стихи его я также передал мерной речью только для того, чтобы эти места и в переводе отличались от прозы его; встречая такие строки, часто метрически неправильные, читатель извинит переводчика, что он, для соблюдения внешнего вида подлинника, предпочел худшую стопоскладную речь более сносному прозаическому выражению.

Во имя Бога милостивого, милосердого

Воздав хвалу безначальному и бесконечному Богу, который не имеет себе общника, который словом «да будет» дал бытие семи небесам и семи землям, составляющим осьмнадцать тысяч миров; благословив пророка Мохаммеда избранного, любимца Божия, посланника ко всем сынам человеческим и к гениям, наделенного четырьмя дарами: благочестием, пророчеством, достоинством быть истолкователем веры и быть печатию пророков, – сочинитель сей книги Абульгази Багадур-хан, сын Араб-Мохаммед-хана, потомок Чингиза, хорезмиец, говорит: «Писатели на персидском и тюркском языке изложили историю предков, родственников и потомков Чингисхана [33], царствовавших в разных державах, указали время рождения и смерти их, хорошие и худые дела их, так что многие из ученых посвятили по книге многим из таковых государей, и в течение годов, как скоро являлся тот или другой государь из потомков Чингисхановых, являлся ученый историк; с мыслью, что он напишет лучше прежнего писателя, составлял летопись этого государя и посвящал ему свое произведение. Таким образом, о некоторых династиях держав, основанных потомками Чингисхана, есть по десяти летописей, о других по двадцати, о иных по тридцати летописей. В настоящее время у меня, убогого, под рукой есть осьмнадцать свитков, в которых заключаются исторические рассказы о потомках Чингисхановых, властвовавших в Иране и Туране [34]. Но так как по недостатку покровительства со стороны наших предков и родственников и по причине невежества народа хорезмского не было писано исторических сочинений о властителях нашего дома, с того времени, как предки Абдуллах-хана отделились от наших предков, и до нашей поры, то я всеми мерами старался поручить кому-нибудь составить такую историю; но не нашедши человека, способного к этому, я отнес к себе пословицу тюркского народа «сирота сам себя повивает» и решился сам составить летопись своей династии. От Адама до настоящего времени, хотя написано столько летописей, что число их один только Бог знает, но ни один государь, ни один эмир, ни один умный правитель сам не писал о себе истории: так, если я взялся за дело, за которое не брался никто из нашего дома, по своему равнодушию к такому труду, никто из жителей Хорезма [35], по своей неспособности к нему, то не подумайте, что, при такой крайности, мной сказано что-либо ложное, или я хотел скрыть свои ошибки. Меня, убогого, Всевышний Господь, по своей милости, наделил многим, именно, он даровал мне три рода знаний: первый – предводительствовать войском, издавать законы, знать судопроизводство, выступать в походы с конницей и с пехотой, вести войну при многочисленном войске и при малом войске, вести переговоры с друзьями и врагами; второй – уметь составлять всех форм стихотворные сочинения: месневи, касилы, газели, мюктааты, рубаи, знать языки арабский, персидский, тюркский; третий – знать мелкие и важные события в истории государей, бывших в Арабистане, Иране, Туране и Монголии, их имена, время их жизни и государственные их дела. Конечно, было бы ложью, если бы я сказал, что ни в Иране, ни в Индостане не найдется человека, искусного, как я, смиренный, в изобретении и составлении поэтических произведений; но в настоящее время и между мусульманами, и между неверными в странах и государствах, которые я видел или о которых слышал, нет отличного в знании военном; правда, земля пространна: неудивительно, если есть в странах, о которых я не слышал. Итак, не оставляя своего намерения, я в 1074 году (1663,4 – по P. X.) начал писать эту книгу, назвал ее «Родословным древом тюрков» и расположил в девяти главах: