Татьяна Крылова - Горький берег солёного моря

Губернатор стоял возле каменных перил, чуть облокотившись на них одной рукой. Другой рукой он медленно подносил к губам бокал с вином, делал крохотный глоток и некоторое время держал терпкую жидкость на языке. Лишь убедившись, что каждая капля божественного напитка превосходна, губернатор делал глоток.

– Добрый вечер, – прервал Василий размышления губернатора.

– И вам, любезный граф, – улыбнулся губернатор в ответ.

Василий посчитал это добрым знаком и продолжил:

– Какова судьба моих бумаг?

Иван Константинович вдруг поставил бокал на перила, правой рукой схватил Василия за локоть правой руки, а левую руку положил ему на левое плечо.

– Пойдемте, – сказал губернатор и подвел Василия к двери в залу. Несколько минут он кого-то высматривал в толпе, но так и не заметив, нахмурился и обронил: – Впрочем, это не важно.

Выпустив молодого человека, губернатор предложил ему пройтись по террасе.

В течение еще пары минут они шли молча мимо распахнутых дверей, за которыми играла музыка, откуда доносился смех и обрывки разговоров. Наконец, губернатор собрался с мыслями и вновь взял Василия за локоть, явно желая удержать его на максимально коротком расстоянии. Он явно не хотел, чтобы его слова были услышаны посторонними.

– Мой друг, должен вам сказать, – с заметной улыбкой на губах, заговорил Иван Константинович, – после того, как господин Андрей представил мне вас, я не раз задавался вопросом…

Губернатор сделал паузу, когда они дошли до конца террасы и развернулись, чтобы продолжить путь в обратном направлении.

– Так вот, я не раз задавался вопросом, отчего вы ищете поддержки и помощи у них – пусть и ваших друзей – а не пытаетесь обратиться за помощью к вашему батюшке – достопочтенному Лаврентию Анатольевичу. И я взял на себя смелость написать ему. Надеюсь, вы не будете держать на меня обиду за то, что я сделал это без вашего ведома? Но вы должны понимать, что у меня были веские основания подозревать вас.

Иван Константинович не сказал, в чем именно он подозревал Василия. Впрочем, нужды в этом не было. Молодой человек и сам все прекрасно понял. Как понял он по спокойному тону губернатора и улыбки на его лице, что ответ пришелся ему по душе.

"Любопытно, что же такое мог написать Лаврентий Анатольевич?" – подумал Василий. И в тот же миг у Василия мелькнула в голове мысль о том, что улыбка губернатора может быть подобна улыбке кота, который вот-вот поймает себе на обед пухлую серую мышь.

– И что же вам ответил мой родитель? – осторожно поинтересовался молодой человек.

– Лаврентий Анатольевич был очень любезен разъяснить мне (хотя по тону письма было заметно, что эта тема неприятна ему), что со своим старшим сыном он в ссоре. Общаться с ним не желает, но все же рад, что вы пережили то злосчастное крушение.

Василий медленно сглотнул, чувствуя, как сердце его сжимается от внезапной боли. Госпожа Юлия ни разу не упоминала о том, что человек, жизнью которого он теперь живет, погиб в тот день, когда Василий каким-то чудом сумел выжить.

– Вместе с тем Лаврентий Анатольевич был настолько любезен, что прислал мне ваш словесный портрет, дабы я убедился в том, что вы действительно его сын и ответил ему подтверждением. Кроме того ваш батюшка прислал мне копию завещания, согласно которой вы наследуете треть его состояния, вопреки разногласиям, имевшим место между вами.

Губернатор говорил, говорил, говорил… А Василий больше всего на свете хотел сейчас же покинуть его общество, покинуть гостеприимный дом и бежать в порт, чтобы на первом же корабле отплыть куда глаза глядят. Лишь бы оказаться подальше от той трясины, которая затягивала его все сильнее с каждым новым словом Ивана Константиновича.

Когда губернатор закончил свой монолог, они как раз остановились возле перил, и Василий с радостью оперся на них, чувствуя, как силы вот-вот покинут его.

– Позвольте узнать, с какой целью вы так подробно рассказываете мне об этом? Уж не хотите ли вы обрадовать меня, что мои документы готовы и я могу получить их?

– Мой друг, вы мыслите слишком узко! Документы – это сущий пустяк по сравнению с тем, что я могу предложить вам.

– И что же вы можете мне предложить?

– Руку и сердце моей дочери, – с искренней радостью сообщил губернатор. Видя, что Василию эта новость пришлась явно не по вкусу, он поспешил добавить: – Понимаю, это неожиданное предложение. Вам надо подумать. Что ж, я готов подождать два-три дня.