Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

— Это ведь просто маленькие дети, — сказал Харпер. — Кто же сделал с ними такое?

— Они. — Шарп кивнул в сторону долины, где ручей вливался в другой, более мощный поток. Французы в сером остановились там: слишком далеко, чтобы им угрожал огонь винтовок, но все же достаточно близко, чтобы наблюдать, что происходит в селении, где они грабили и убивали.

— Некоторые малышки были изнасилованы, — сказал Харпер.

— Я видел, — холодно сказал Шарп.

— Как они могли сделать это?

— На это нельзя ответить, Пат. Бог знает….

Шарп чувствовал себя больным, так же как Харпер, но сколько ни вникай в корни злодеяния, это не поможет ни отомстить за мертвых детей, ни оживить изнасилованную девочку, ни похоронить залитых кровью мертвецов. И не поможет найти дорогу назад, к британским линиям их малочисленной роте легкой пехоты, которая, как понимал теперь Шарп, оказалась в опасной близости к рубежам обороны французов.

— Спроси об этом у чертова священника, если найдешь хотя бы одного ближе, чем в лиссабонском борделе, — грубо сказал Шарп, затем обернулся, посмотрел на дома мертвецов. — Как, черт возьми, мы сможем похоронить их всех?

— Мы не сможем, сэр. Мы просто обрушим на них стены домов, — ответил Харпер. Он пристально глядел вниз в долину. — Я мог бы убить этих ублюдков. Что мы будем делать с двумя, которых мы захватили?

— Убьем их, — коротко сказал Шарп. — Но сначала узнаем ответы на пару вопросов, — добавил он, увидев, как Харрис выбирается из хижины. Харрис нес один из стальных серых шлемов драгун, который, как теперь увидел Шарп, не был обтянут тканью, но выкован из серого металла и украшен плюмажем из длинного пучка серого конского волоса.

Харрис на ходу перебирал плюмаж правой рукой.

— Я узнал, кто они, сэр, сказал он, приблизившись. — Они принадлежат Brigade Loup — бригаде Волка. Так ее называют в честь их командира, сэр. Этого типа зовут Луп, бригадный генерал Ги Луп. По-французски loup означает «волк», сэр. Они считают себя элитной частью. Этой зимой им было поручено сделать безопасной дорогу через горы, и они сделали это, терроризируя местных жителей. За каждого убитого солдата Луп в отместку приказывает убить пятьдесят гражданских. Этим они здесь и занимались, сэр. Пару его человек заманили в ловушку и убили, и это — расплата. — Харрис указал на хижины с мертвецами. — И Луп где-то поблизости, сэр, — предупредил он. — Если, конечно, эти парни не врут, в чем я сомневаюсь. Он оставил здесь одно отделение и отправился с эскадроном выслеживать беглецов в следующей долине.

Шарп глянул на лошадь кавалериста, которая была все еще привязана в центре местечка, и вспомнил о пехотинце, которого они захватили.

— Эта бригада Лупа, — спросил он, — она кавалерийская или пехотная?

— И то и другое, сэр, — ответил Харрис. — Это — специальная бригада, сэр, сформированная, чтобы бороться с партизанами, у Лупа два батальона пехоты и один полк драгун.

— И все они носят серое?

— Как волки, сэр, — подсказал Харрис.

— Мы знаем, что делать с волками, — сказал Шарп, затем обернулся, поскольку услышал предупреждение сержанта Латимера. Латимер командовал крошечной линией пикетов, расставленных между Шарпом и французами, но не новое нападение заставило Латимера подать сигнал, а лишь приближение четырех французских всадников. Один из них держал пику с трехцветным флажком, наполовину скрытым грязной белой рубашкой, наколотой на острие копья.

— Ублюдки хотят поговорить с нами, — сказал Шарп.

— Я с ними поговорю! — злобно сказал Харпер и взвел курок семизарядного ружья.

— Нет! — приказал Шарп. — И обойди всю роту, и скажи каждому: не открывать огня. Это — приказ.

— Да, сэр.

Харпер вернул кремень в безопасное положение, затем, мрачно глянул на приближающихся французов и пошел к зеленым курткам: предупредить их, чтобы держали себя в руках и убрали пальцы со спусковых крючков.

Шарп с винтовкой на плече и палашом в ножнах двинулся навстречу французам. Двое из всадников были офицерами, в то время как по обе стороны от них ехали знаменосцы, и знаменосцы с таким почтением смотрели на офицеров, словно те были какие-то высшие существа, а не такие же смертные, как все. Трехцветный флажок на пике имел достаточно привычный вид, но зато второй штандарт был из ряда вон. Это был императорский орел с позолоченными крыльями, распростертыми над шестом, к которому была прибита поперечина на уровне когтей орала. Обычно с поперечины свисал шелковый триколор, но этот орел был украшен шестью волчьими хвостами, прибитыми к поперечине. В штандарте было что-то варварское, напоминающее о далеком прошлом, когда орды конных варваров наводняли степи, насилуя и разрушая христианский мир.