Александр Клюквин - Фантастическое новоселье Миздрона Трангалетовича

У входной двери сердито надрывался звонок, словно отчитывая Многодумова за ту медлительность, с которой он поднялся с табурета и поплёлся в коридор. Морщась от неприятного скрипучего звука, Миздрон Трангалетович мысленно проклинал себя за то, что так и не удосужился сменить звонок на более мелодичный и располагающий к умиротворению. С каждым шагом безобразное крещендо проникало в мозг Размечтайского всё глубже, рождая в его мыслях предположения о том, что так настырно могут звонить только пьяные друзья, соседи или, в конце концов, представители исполнительной власти. Не желая видеть никого из вышеперечисленных людей, мужчина с неподдающимся анализу возрастом наконец подошёл к двери и открыл её.

На пороге стоял молодецкого вида мужичок в камуфляжной панаме и пёстрых шортах-бермудах. Между описанными предметами гардероба красовалась яркая гавайская рубаха, пуговицы которой либо напрочь отсутствовали изначально, либо были оторваны на какой-то бурной вечеринке. Во всяком случае Миздрону Трангалетовичу показалось, что незваный гость имеет самое непосредственное отношение к социальной группе, частенько практикующей разухабистые сборища, венцом и целью которых является его величество зелёный змий. Тем не менее речь ведущего разгульный образ жизни мужчины была связной, лаконичной и чеканной.

– Миздрон Трангалетович? Многдумов? Размечтайский? Вам письмо! Извольте получить и расписаться.

– Я…ся се ся..,– промямлил Миздрон и взял в руку любезно предложенную ему терзавшим дверной звонок мужчиной авторучку.

Едва он успел засвидетельствовать получение тощего конверта без опознавательных знаков своим размашистым министерским автографом, как гавайская рубаха развиваясь словно флаг над госучреждением в ветренную погоду исчезла из виду в многочисленных пропахших сигаретным дымом нижних этажах многоквартирного панельного дома.

Миздрон Трангалетович вернулся в свою убогую кухоньку, половину которой занимал обшарпанный громоздкий холодильник и бросил конверт на заляпанную жирными пятнами скатерть, покрывавщую раскладной полированный стол испещрённый множеством царапин. Первым желанием получателя письма было выбросить конверт в мусорное ведро, а лучше сжечь! Родных и близких у работяги-мечтателя не было, а значит письмо не имело особой для него ценности. Мысленно заручившись таким аргументом полуюноша-полудед решил сначала вскипятить воду в древнем чайнике с несколькими ржавыми сколами на тёмно-голубой эмали, а уж потом всё-таки распечатать загадочное послание.

В специально предназначенной для чайных церемоний кружке хранились использованные пакетики с чаем, один из которых Размечтайский и выудил с тем, чтобы повторно залить подоспевшим кипятком. Глубоко и печально вздохнув Миздрон Трангалетович присел на скрипнувший табурет, шумно отхлебнул почти безвкусный напиток цвета прелой соломы и не мигая уставился на бумажный пакет, который принёс гонец в гавайской рубахе.

Многодумов был достаточно волевым человеком, а потому поддался искушению распечатаь письмо не раньше, чем испещрённая сколами фарфоровая красная кружка в крупный белый горошек опустела как минимум на две трети.

В конверте обнаружился одинокий, сильно смятый, но тщательно разглаженный впоследствии тетрадный лист в клеточку, в центре которого каллиграфическим почерком был выведен адрес и постскриптум сообщавший, что родственник у Многодумова-Размечтайского всё же есть. Более того, этот самый родственник, Звиздрон Трангалетович, по причине слабого здоровья выделяет в распоряжение своего родного брата Миздрона небольшой двухэтажный домик в почти не тронутом цивилизацией посёлке с символичным названием Захолустный.

О населённом пункте с таким названием новоиспечённый выгодоприобретатель никогда не слышал, однако в постпостскриптуме уточнялось, что для комфортного путешествия до места назначения Миздрону Трангалетовичу необходимо позвонить агенту, телефонный номер которого запечатлён на визитке прилагающейся к данному письму. Многодумов-Размечтайский покосился на криво висевший в центре стены оклееной выцветшими обоями календарь и убедившись, что 1 апреля благополучно миновало пару месяцев назад, потряс перевёрнутым вверх дном конвертом над широкой мозолистой ладонью. Упавший в руки картонный прямоугольник помимо номера телефона не содержал никакой информации, а потому вызвал в мозгу Многодумова ещё большие сомнения насчёт адекватности происходящего. Хмыкнув полудед-полуюноша поднялся на ноги и осторожно, словно прятавшийся от погони беглец, выглянул в окно. Странный почтальон в зелёной панаме, как и следовало ожидать, в поле зрения не появился. Размечтайский фыркнул от возмущения в связи с оперативным побегом почтальона-кутилы и задёрнув покрытую катышками бордовую штору вновь опустился на табурет…