Виктор Сенча - Григорий Распутин. Россия под гипнозом

Пиком нехороших примет явились коронационные гуляния на Ходынском поле в Москве, вылившиеся в чудовищную давку, в результате которой погибли сотни человек.

День 9 мая, к восторгу публики, выдался на редкость тёплым и солнечным. По Высочайшему волеизъявлению был устроен праздник для народа – гуляния на Ходынском поле. Планировалось, что допуск на Ходынку будет осуществляться через проходные буфеты, где каждому гарантировался памятный подарок – бумажный куль с пряниками и прочими сластями, колбасой, фунтовой сайкой. Туда же прилагалась эмалированная кружка с изображением Августейшей пары и программа праздника, который должен был закончиться в восемь вечера пышным фейерверком на Воробьёвых горах.

За дармовыми пряниками с подарочной кружкой народ потянулся к Ходынке загодя. Каждый, как правило, приводил с собой всю семью, за исключением разве что немощных стариков. «Подтянулось» никак не меньше полумиллиона человек. Ближе к 10 часам утра, когда должны были раздаваться подарки, толпы вновь прибывавших людей стали теснить пришедших до них. Однако злосчастные проходные буфеты никак не открывались. Началась давка, быстро превратившаяся при таком стечении народа в кровавое месиво. (В Ходынской давке погибло 1 389 человек.)

Тем не менее коронационные мероприятия в Москве продолжались три недели. В день отъезда Романовых из Первопрестольной, на том же самом Ходынском поле новым императором Николаем II был проведён смотр войск. Вокруг по-прежнему теснилось много народа, и вновь, приветствуя молодого монарха и Семью, все восторженно кричали «ура!». О произошедшем здесь недавно уже никто не вспоминал.

«…Весь жизненный путь Николая II отмечен неумолимым роком, – писал князь Феликс Юсупов. – И не только на внешних событиях жизни и царствования Государя, но и на [6] Юсупов, Феликс Феликсович, граф Сумароков-Эльстон (1887–1967), – последний из князей Юсуповых, получивший большую известность как участник убийства Григория Распутина. Автор двух книг воспоминаний – «Конец Распутина» (1927 г.) и «Мемуары» (1952 г.). Младший сын княжны Зинаиды Николаевны Юсуповой и графа Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстона. После гибели в 1908 году на дуэли старшего брата Николая Феликс стал единственным наследником огромного состояния. B 1909–1912 гг. учился в Оксфорде. Бисексуал. После Октябрьской революции Юсуповы уехали в Крым, откуда эмигрировали на Запад. Выживали на средства, вырученные от продажи фамильных драгоценностей и двух полотен Рембрандта, вывезенных из России. Большую часть жизни в эмиграции семья прожила в небольшой квартире в XVI округе Парижа, на улице Pierre Guerin. душе как бы лежала печать обречённости. Могла ли у человека, смиренно покорившегося своей судьбе, развиться твёрдая воля и непреклонная решимость, не знающая колебаний и отступлений? И не зародились ли в его душе сомнения в те дни коронационных празднеств, когда торжественный путь молодого Царя, приехавшего в древнюю столицу получить благословение Церкви на свою державу, было покрыто изуродованными трупами его подданных, погибших в нечаянной и жуткой катастрофе Ходынки?» [7] Юсупов Ф.Ф. Конец Распутина. Париж, 1927. С. 236.

Но был ещё один случай – странный эпизод, названный кем-то «мистическим ужасом». Об том вспоминали позже и Шульгин, и Головин, и даже Родзянко.

Произошло же вот что. Как-то ранним мартовским утром, незадолго до открытия очередного заседания II Государственной Думы, в номере гостиницы «Европейская» раздался телефонный звонок. Трубку поднял вновь избранный председатель Думы Ф. А. Головин.

– Слушаю вас…

– Прошу прощения, уважаемый Фёдор Александрович. Барон Остен-Сакен. Произошла катастрофа…

По мере того, как думский глава выслушивал начальника охраны Таврического дворца, лицо его, ещё минуту назад такое безмятежное-сонное, становилось багровым. Как стало известно, случилось серьёзное происшествие: в зале заседаний Думы… рухнул потолок.

«Картина была потрясающая, – вспоминал Головин. – Вся штукатурка, толстая и тяжелая, рухнула с высоты восемнадцати аршин (двенадцати метров), поломав и исковеркав по дороге люстры. Она легла двумя громадными пластами на левую и правую стороны полукружья с пюпитрами членов Думы. Если бы эта катастрофа случилась несколькими часами позже, то убитых и изувеченных членов Думы была бы масса. Судя по тому, чьи пюпитры были разбиты, можно предположить, что уцелели бы те члены Думы, которые сидели в центре, а более всего пострадали бы депутаты, занимавшие места на флангах».