Малкольм Гладуэлл - Бомбардировочная мафия. Мечты о гуманной войне и кровавые будни Второй мировой

Очень смелые идеи – в самых разных смыслах. Заметим: тогда в Соединенных Штатах насчитывалось так мало военных летчиков, что все они были знакомы друг с другом. По сути, это был своего рода клуб, компания энтузиастов. А Уилсон уверял, что этот крошечный клуб с его шаткими летучими машинами способен придумать новую, принципиально иную концепцию войны.

Мечта о том, «чтобы подобное разрушение и возможность его продолжения вынуждали жертву взмолиться о заключении мира»? Уилсон словно бы верил, что самолеты могут собственными силами побеждать в войне. Спикировать, разбомбить выбранные цели, заставить врага опуститься на колени – и при этом не уничтожить миллионы людей на поле битвы. Никакой массовой бойни.

Но авиаторы понимали: прежде чем осуществить эту мечту, необходимо справиться с одной проблемой, очень специфической технической проблемой, решение которой повлекло бы за собой столь далекоидущие последствия, что ей самое место в первой десятке важнейших проблем человечества, наряду с вакцинами и удобрениями. Представьте, что вы живете в то время. Если вам (как этим мечтателям) кажется, что аэроплан может кардинальным образом изменить методы ведения войны – что он способен спикировать, поразить определенные цели и заставить врага упасть на колени, – тогда вам нужно иметь какой-то способ поражения этих выбранных целей с воздуха. А в ту пору никто не знал, как этого добиться.

Я поинтересовался у Стивена Макфарленда, почему же так трудно попасть авиационной бомбой точно в цель. Вот что он ответил:

Меня самого это поражает. Вы же наверняка смотрели всякие фильмы и видео, где говорят: «Наведи перекрестие на объект, а бомбовый прицел сделает остальное». Но за то, чтобы бомба точно поразила цель, отвечает множество разных элементов. Вот представьте: вы едете на машине по шоссе со скоростью 100–110 километров в час и бросаете что-нибудь из окна, пытаясь попасть во что-то. Даже просто в неподвижный объект – скажем, в дорожный знак, или в дерево, или еще во что-нибудь на обочине. Это невероятно трудно, правда?

Если вы пытаетесь забросить пустую бутылку в мусорный бак, проезжая мимо него на машине со скоростью 80 километров в час, вам нужно на ходу произвести некоторые расчеты из области физики. Да, мусорный бак неподвижен, но вы вместе с машиной быстро движетесь, так что вам надо кинуть бутылку с упреждением, до того как машина поравняется с баком. Ведь так? Но если вы находитесь в самолете на высоте 6000 или 9000 метров, эта задача становится гораздо сложнее.

Макфарленд продолжает:

Самолеты Второй мировой летали со скоростью 300–500 километров в час, порой даже 800 километров в час. Они сбрасывали бомбы с большой высоты – до 10 000 метров. Этим бомбам требовалось 20–30, может быть, даже 35 секунд на то, чтобы достичь земли. Причем все это время вы находитесь под огнем. Вам надо вглядываться сквозь облака или… [избегать] вражеских орудий ПВО. Вам надо различать, где макеты заводов, а где настоящие предприятия. А тут еще дымовая завеса. И дым от взрывов других бомб. И в ухо вам вечно кто-то вопит. Плюс все это возбуждение и вообще всякие странные вещи, которые происходят, когда начинается война.

Нужно делать и поправку на ветер, который может дуть со скоростью 160 километров в час. Холодный воздух плотнее, и бомба в нем будет падать медленнее. Теплый воздух более разреженный, и бомба в нем снижается быстрее. Все это надо учитывать. А еще следует понять: летит ли ваш аппарат прямо, ровно, горизонтально? Может быть, он то и дело слегка смещается влево-вправо или вверх-вниз? Крошечная ошибка в точке сброса может обернуться гигантским промахом на земле. Да и видна ли вам цель с высоты 6000 метров? С близкого расстояния завод может казаться очень большим, его ни с чем не перепутаешь. Но с такой огромной высоты он выглядит как почтовая марка. На заре авиации бомбардировщики были не в состоянии попасть в какую-либо цель. О точности бомбардировки никто и не заикался. С таким же успехом стрелки-бомбардиры могли играть в дартс с завязанными глазами. Мечта о том, что самолет может произвести революцию в методах ведения войны, основывалась на недоказанном, непроверенном и очень смелом предположении: кто-то когда-то каким-нибудь образом сумеет понять, как же более-менее точно сбрасывать бомбы с огромной высоты. Данный вопрос находился в «списке технологических пожеланий» той эпохи. И его никто не мог разрешить… пока не появился Карл Норден.