Людмила Ладожская - Сон наяву

– Ребята, вы не подскажите, что это за деревня? – она тяжело дышала. Волосы выбились из-под шапки.

Мальчишки обратили на нее внимание и замерли на своих местах, как вкопанные, разинув рты.

– Ребята, – повторила София и сняла шапку, чтобы поправить волосы.

Мальчики, как-то странно переглянулись и, заорав, с громкостью пожарной сирены бросились врассыпную. София, не понимая такого прикола, пошла по улице, к центру, где виднелась остроконечная крыша, похожая на церковь. Вдруг, с ближнего двора, в который забежал один из мальчишек, вышла женщина и, всплеснув в воздухе руками, закрыла рот. Она в воздухе перекрестила девушку и тихо сказала:

– Софи?

– Да, – глупо улыбнулась девушка.

Тут подоспели еще пару женщин, и осторожно подойдя к Софии, пощупали ее со всех сторон и затараторили на французском языке. Одна из них схватила ее за руку и потащила по одной из узеньких улиц.

– Софи жива! – кричала толпа людей на французском и лавиной несла ее по улочкам деревни. – Жак! Твоя Софи жива! – кричали люди.

Наконец, толпа остановилась перед одним из домов и все уставились на девушку. Только сейчас она заметила, что все женщины были одеты в длинные присборенные юбки, поверх которых болтались рабочие передники. Верхняя одежда из коричневого сукна, подбитая мехом, не то кроликов, не еще каких животных оставляла желать лучшего. Мужчины были одеты в шерстяные штаны до колен, теплые гетры и такие же суконные потрепанные куртки, как у женщин, только подлиннее. Толпа расступилась. Навстречу девушке медленно шел пожилой мужчина. Он подошел к ней вплотную, дотронулся до белокурой косы и, зарыдав, обнял ее под звуки ликующей толпы.

– Моя милая Софи! – мужчина сгреб ее в охапку и, прихрамывая, повел к дому.

Софии казалось, что она попала в сумасшедший дом или на съемки какого-нибудь нового ужастика. Она словно во сне шла в обнимку с незнакомым мужчиной к дому. Домик был невысокий, заваленный на одну сторону. Она переступила порог и попала в небольшое помещение, устланное соломой. Маленькие окошечки, затянутые кожей, не давали света, на что сразу обратила внимание София. На столе в левом дальнем углу горела свеча. Справа от двери бросилась в глаза печь, сложенная из камня, в которой тлели дрова. Очень сильный кашель заставил ее пройти вперед, и за печью она обнаружила небольшую лежанку, где лежала женщина, накрытая несколькими одеялами. Она вопросительно посмотрела на мужчину.

– Софи, твоя мать больна. Почти месяц кашляет. А, вот уже несколько дней не встает. Вся горит, – мужчина опустил голову. – Я не знаю, чем ей помочь. Графиня отказалась дать своего врача.

София лихорадочно соображала. Мужчина, который стоял рядом с ней, называл себя ее отцом. Женщину, лежащую в углу самодельной кровати, он назвал ее матерью. Есть какая-то графиня, которая не дала лекаря. И все это на французском языке. «Может, это розыгрыш или реально съемки фильма?» – думала София.

– Софи, садись. Кухарка из дома господ дала мне курицу и яиц. У нас все животные повымирали. Мать не могла за ними ухаживать.А мне надо работать на конюшне у де Бовилей. Ты лучше расскажи, как ты осталась жива? Мы думали тебя задрали волки! Ты жива! – он трогал шершавыми руками ее испуганное лицо.

– Да, – чуть слышно произнесла на французском София. – Я жива.

– Где ты была? Два месяца прошло! Мы тебя похоронили с матерью.

– Меня спасли люди, выходили и отпустили домой, – испуганно придумывала на ходу девушка.

– Моя девочка, – не мог наглядеться на дочь Жак. – Жаль мама не может тебя увидеть. Она, как будто в забытье. Долго не протянет, – проронил слезу старик, откинув с лица длинные засаленные волосы.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – София сняла дубленку, передала названному отцу и осторожно подошла к больной женщине. Отблески свечи едва доходили до кровати, слабо освещая ее худощавое лицо с ярко выраженными скулами. София потрогала лоб. У нее явно был сильный жар. Тут даже не нужен был градусник, чтобы понять, что температура около сорока.

– Есть уксус или что-то жаропонижающее? – озабоченно спросила София.

– Ничего нет. На той неделе были гвардейцы короля, сборщики налогов. Опустошили все наши погреба и кошельки.

– Какого короля? – София озадаченно смотрела на мужчину.

– Нашего короля-солнца, – сказал Жак и с подозрением посмотрел на дочь.

– Людовига XIV?

– А кого еще? У нас один король! Ты что не помнишь? – Жак внимательно присматривался к дочери.