Владимир Бровкин - Великая Октябрьская катастрофа 1917-1921

Однако одновременно с антизападнической направленностью эсеров против западной модели модернизации, за русскую общину и против частной собственности, присутствовала в идеологии эсеров вторая составляющая, а именно революционная традиция противников самодержавия. Эсеры, как и Народники, винили самодержавие, дворян и помещиков во всех невзгодах русских крестьян. Поэтому среди огромного большинства эсеров, мирно работавших в деревнях, существовала также подпольная организация эсеров, продолжавшая террористическую традицию «Народной воли». Боевая организация эсеров была конспиративной организацией террористов, которая убивала царских генералов и полицейских, особенно усердно во время революции 1905 года. Пожалуй, самым громким убийством на их счету было убийство премьер-министра Столыпина. Таким образом, эсеры были славянофилами, в том смысле, что они идеализировали русскую крестьянскую общину и коллективизм, которые, как они надеялись, будут препятствием для западного капитализма в России. В то же время они были против царского режима и приветствовали революцию. Крестьянская республика без царя – вот идеал эсеров. После революции 1905 года партия социалистов-революционеров вступила на путь парламентского представительства, и всё более и более ее руководство становилось на рельсы демократического развития, то есть на путь интеграции в политический процесс демократизации и реформ. Постепенно эсеры становились партией парламентарной, и в семнадцатом году они стали самой сильной и многочисленной партией, представляющей интересы крестьянства.

Изучение политических настроений и партий в царской России ранее всегда фокусировалось на истории русских марксистов и особенно большевиков. На самом деле в начале ХХ века русские революционеры, называвшие себя марксистами, представляли собой группы революционеров, мало чем отличающиеся от боевых организаций эсеров. Это были молодые люди из разных слоев общества, которых привлекали идеи марксизма в противоположность идеям эсеров, делавших упор на некапиталистический путь развития России. Более того, Ленин, Аксельрод, Потресов и Мартов в контексте политического дискурса начала века утверждали, что капитализм пришел в Россию, он неизбежен и надо исходить их этого факта. Таким образом, понятие «марксист» в контексте 1903 года означало не более чем признание капитализма в России и веру в то, что капитализм развивается по законам, открытым Марксом, и что освобождение от капиталистической эксплуатации возможно только через классовую борьбу рабочего класса.

Казалось бы, появилась новая политическая партия социал-демократов. Но сразу же возникло разногласие между Мартовым и Лениным по вопросу о членстве в партии. Как известно, Мартов настаивал на том, чтобы строить именно партию рабочих, а Ленин настаивал на создании партии профессиональных революционеров. Это, на первый взгляд, несущественное разногласие, на самом деле скрывало фундаментальное различие между большевиками и меньшевиками. Сторонники Мартова действительно верили в миссию рабочего класса, как их учил Маркс. Сторонники Ленина считали, что, как их учил Ленин, рабочие сами по себе не будут иметь более чем профсоюзное сознание. Миссия их освобождения будет выполнена их авангардом, то есть большевиками. С самого начала произошла подмена класса на авангард, который никто никогда не избирал быть таковым. Подмена произошла в том, что Ленин заменил класс рабочих якобы авангардом, который начал действовать от имени рабочих, но не представлял рабочих, а рекрутировал их в свои ряды. На самом деле партия Ленина не была партией рабочих, а была революционной подпольной организацией профессиональных революционеров, стремившихся захватить власть и уничтожить царский режим, используя революционный потенциал рабочих.

Сходство между социал-демократами и эсерами состояло в том, что обе партии стремились к революционному свержению монархии, к освобождению угнетенных масс крестьян (эсеры) и рабочих (социал-демократы) от капиталистической эксплуатации. Но меньшевики стремились организовать рабочих, эсеры – крестьян, а большевики полагались на себя, провозгласив себя авангардом пролетариата.

Если бы гипотетически Карлу Марксу сказали, что возникнет партия, стремящаяся захватить власть от имени рабочих в крестьянской стране, где три процента населения – рабочие, и что такая партия, захватив власть благодаря взбунтовавшимся солдатам, начнет строительство социализма, Маркс сказал бы, что такие действия ничего общего не имеют с его учением, которое основано на стадиях развития капитализма, что захват власти авангардом – это воплощение идей Бакунина и других анархистов, с которыми Маркс вел борьбу многие годы.