Фёдор Микишин - Хан Батый и десантники. Книга 4. Известность. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

Казакам предоставили возможность поучаствовать в грабеже лагеря, стаскивая добычу в отдельное, от никейцев, место. Оставленного имущества было настолько много, что просто не было возможности оприходовать его за один день. Кстати, практически не оказалось пленных, кроме императора, его свиты, менее сотни пехотинцев, да разве ещё раненые. Убитых было очень много, включая и никейцев.

Их ещё не считали, но, по предварительной оценке, полегло примерно: половцев до 5 тысяч, рыцарей – более 2000, остальных, приблизительно 13 тысяч, итого противник потерял более 20 тысяч убитыми и ранеными. Убежали, по крайней мере, 2 тысячи половцев и 3-4 тысячи французов. У нас убитых насчитали почти 5 тысяч никейцев и 3 тысячи ополченцев. Катафракты погибли почти все. Точные цифры пока ещё не были известны. Ещё и раненых в больницы поступило, где-то 4-5 тысяч.

Битва продолжалась совсем недолго –два часа, да на построение ушло тоже 2 часа. Так что подошло время обеда, и солдаты начали собираться на обед. Но в это время затрещали выстрелы и все, вновь схватились за оружие и кинулись на шум схватки.

Оказалось, что половцы, не смирились с потерей награбленного имущества, оставленного ими в своём лагере, собрались вместе и сделали попытку прорваться к своим шатрам. Они были замечены и обстреляны. Встретив организованное сопротивление, они предпочли убраться окончательно, потеряв 15 человек убитыми. На этом, сегодняшние схватки закончились. Больше, нас в этот день, никто не тревожил. Мне же, сразу после окончания битвы, Судейкин велел лететь на разведку. Мне удалось вылететь в половине второго, так как пришлось переправляться в Галату и

вывозить самолёт из крепости. Летели, как обычно, с Арзамасом.

Сначала полетели через Мраморное море к проливу Дарданеллы, но ничего в море не обнаружив, вернулись вдоль побережья и разглядели колонну французов, со стенобитными машинами, двигающимися в направлении Константинополя. Осада Цурула была снята. Французы совсем недавно оставили Цурул, скорее всего, сегодня утром. С этими машинами, они прибудут к городу не раньше вечера, завтрашнего дня.

Зато, уже приближаясь к Константинополю, увидели колонну половцев, идти которым оставалось чуть более 40 км. Эти прибудут в лагерь уже вечером, так как их сдерживает обоз, но передовой отряд прибудет уже через 3 часа. Времени оставалось совсем ничего, поэтому я посадил самолёт в старом месте, у стен, где мы сами, совсем недавно стояли, осаждая город. Я ссадил Арзамаса, чтобы он немедленно оповестил наши войска, занимающиеся сбором добычи, а сам полетел в Галату и приземлившись, вновь заставил дружинников загнать самолёт в крепость.

Собирающие убитых и раненых, а также трофейные команды, заторопились и через пару часов, прекратили свои работы, вернувшись в город. С собой загнали всех лошадей, которых удалось поймать. Наверно тысячи три. Но ещё больше лошадей продолжали пастись снаружи стен. Все своих убитых и раненых, как и раненых наёмников, внесли в город, оставив убитых французов и половцев лежать перед своим лагерем аккуратными рядами. Обшарить все вражеские палатки не успели и оставили их, как есть. Однако захватили все продукты противника, приготовленные для обеда вместе с котлами. Большую часть добычи половцев даже не стали трогать.

Это были малоценные вещи ограбленного, местного населения. В шатре императора изъяли сундук с деньгами для ежедневных расходов. Там лежали золотые и серебряные деньги в кошелях. Их не успели сосчитать, но вес сундука составлял примерно 2 центнера. Через час после того, как последние защитники укрылись в городе, к разорённому лагерю примчались на взмыленных конях остатки разбитых половцев, с подошедшими соплеменника из Цурула, которых прибыло 2 тысячи.

Они кинулись к своим шатрам и убедившись, что награбленное ими имущество, практически не тронуто, ринулись грабить оставленные шатры французов. Однако, на подходе, нарисовались выжившие в битве, 3 тысячи французов, которые были оповещены своими разведчиками об отступлении византийцев в город и немедленно бросились на защиту своего имущества. Половцы были вынуждены отступить.

Голодные наёмники начали выискивать в лагере остатки продовольствия и готовить из него обед. В городе, несмотря на большие потери, царило праздничное настроение. Разгром основного войска наёмников, пленение императора, вызвало взрыв радости среди населения, омрачённого горем родственников погибших ополченцев. Погибших разложили в нескольких церквях, и священники уже начали производить похоронные обряды. На кладбище рылись могилы на 7 тысяч человек. Все затраты на похороны, принял на себя город. Похороны назначили на завтра.