Александр Бубенников - Царь опричный

Сукин доложил всё, как есть, Колычеву и царю. Решено было послать новое посольство к брату-королю, поехали Кошкин и тот же Сукин. Так этим послам паны-переговорщики именем короля сказали, что брак с сестрой- королевной возможен тогда, когда этот брак доставит королю и Польше выгодный мир, а это так или иначе связано с уступками царя по Смоленску.

Московские послы поняли, что и здесь дело откладывается в долгий ящик. Но они имели приказ царя самолично рассмотреть невесту Катерину и передать свои впечатления царю Ивану Васильевичу. Но и здесь паны-переговорщики были непреклонны: «И между незнатными людьми не ведётся, чтобы, не решивши дело, сестёр своих или дочерей давать смотреть кому-либо посторонним». Послы противились: «Мы не посторонние люди, а выполняем поручение жениха-царя, – не увидев королевны Екатерины и челом ей не ударивши, что, приехав в Москву, царю своему говорить? Кажется нам, что у короля вашего нет желания выдать свою сестру за нашего царя».

Паны московским послам терпеливо объяснили, что иноверцам, исповедавшим греческую веру, не положено видеть королевну латинской веры, поскольку у неё все придворные и слуги поляки-латиняне. И они о конфузе разглядывания иноверцами королевны всё расскажут своим, и у польской рады с королём выйдет конфликт. Паны-переговорщики сжалились над сильно огорчёнными московскими послами, посоветовав тайно посмотреть на королевну Екатерина, когда та пойдёт на службу в костёл. Послам пришлось согласиться на такой способ дальнего пригляда за королевной по простой причине значимости русской поговорки – на безрыбье и рак рыба. Нечего было докладывать государю по приезде в Москву, ибо брат-король соглашался на брак с царём Иваном сестры Екатерины только в том случае, если это брак будет с выгодным перемирием для Сигизмунда.

Поскольку на этот раз перемирие при брачном договоре не было сопряжено с оговорками насчёт Смоленска и других городов, московские послы отъехали к себе с предложением Сигизмундом следующего выхода из брачного тупика. Прежде чем решать дело о сватовстве царя к королевне надо заключить короткое перемирие или даже длительный мир между двумя конфликтующими сторонами – Сигизмундом Вторым и Иваном Четвёртым – для переговоров об этом воеводы и послы должны съехаться на границе стран, а до этого съезда послов-воевод не вести никаких боевых действий в Ливонии. Предполагалось, что московские послы передадут царю устное предложение короля, а письменную государственную грамоту от Сигизмунда-Августа привезёт знатный посол-вельможа с особыми королевскими полномочиями, князь Иван Шимкович, к тому женатый на дочери Ивана Михайловича Вишневецкого, Александре.

Сразу после отъезда московских послов, король собрал у себя в замке своих доверенных приближённых: князя Шимковича и главу иудейской партии в Литве Илью, осуществлявшего тайную челночную дипломатию между Вильной и Москвой с Бахчисараем. Илья был вхож как во дворец ханов Гиреев через их старого советника Моисея, так и в московские царские палаты Грозного, через родственные связи с Глинскими. Опытный дипломат Илья выполнял роль двойного или даже тройного агента, в услугах которого нуждалась Москва Грозного царя, Вильна короля Сигизмунда-Августа и Крымское ханство хана Девлет Гирея. Именно от Ильи и его ставленников Грозный знал и о возрасте королевен Анне и Екатерине, их физических и духовных качествах, о достоинствах и недостатках воспитания и образования. К тому же Илья напрямую контактировал с магистром Кетлером, выполняя поручения заинтересованных сторон, в первую очередь короля и хана.

Король Сигизмунд в красивом меховом кафтане и мягких кожаных сапогах предложил присесть его приближенным у камина, и тут же перешел к делу. Голосом, не терпящим возражения, обратился к Шимковичу:

– Ты, Иван, завтра или послезавтра едешь с моей верительной грамотой к царю. В грамоте будет написано то, что устно было сказано московским послам. Воеводы с двух сторон собираются на границе двух стан и договариваются о подтверждение перемирия и брака царя и королевны…

– Но ведь царь Иван никогда не пойдёт на пограничные переговоры, – жёстко усмехнулся черноглазый черноволосый Илья неопределённого возраста. – Это ловушка для царя, ибо нарушаются древнерусские традиции, великокняжеские прародительские обычаи вести мирные переговоры с врагами в столице русского государства… И царь не поддастся на эту хитроумную королевскую уловку…