Артуро Перес-Реверте - Капитан Алатристе

Не доверяй ханже и лицемеру,
дающему напыщенное слово,
что он распространял Христову веру
лишь только ради имени Христова.
Им правит алчность, сильная не в меру,
она — его священная опора.

И молвил я себе: верны твои слова,
Неаполь предо мной, любимый целым миром.
Его я исходил за год или за два,
и стал он навсегда души моей кумиром.
Желаем или нет — любить осуждены
предивный этот град с его извечным пиром.
Он славен в мирный день и грозен в дни войны.

О, пилигрим, ты ищешь в Риме Рим,
Но Рима нет… Великий Рим — руина.
Стал Авентин могилой Авентина,
И Палатин надгробием своим.

На медальонах временем слепым
Источен камень. Портиков лепнина
Осыпалась. От славы исполина
Набег эпох оставил прах и дым.

И только Тибра волнами объята
Твоя могила, Рим, твой тихий грот.
Шумит река, томит ее утрата…

Из прежнего величья и красот
Все вечное исчезло без возврата,
Все бренное осталось и живет.

Се человек, стальным клинком с размаху
свою судьбу чертивший на скрижали.
Он на врагов нагнал немало страху —
ведь равного ему они не знали.
И был он — мир его земному праху! —
хоть почести сыскал себе едва ли —
всегда достойным, никогда — богатым.
Короче говоря, он был солдатом!

Рок и судьба, приманивать вы рады.
Не клюну на приманку в круговерти!
Жизнь только фарс, точнее — образ смерти,
убийца в маске, бьющий из засады.

Природа-мать, не жду твоей награды!
Лупить меня устали даже черти,
но — недоверьте или п е реверьте ! —
всю кровь мою не выпьют эти гады.

Я отказал и вере и надежде,
что до любви — я просто здесь со всеми
шучу, смеюсь и не теряю позы.

Да, жизнь была… но это было прежде —
(я, убивая, убиваю время) —
а стала — три с терновника занозы!

Так капитан промолвил и вздохнул,
бокал — об пол, и полы запахнул.

Что есть рожденье, как не двери склепа?
Что значит жить, как не идти к могиле?
Она придет и скажет: «Или — или!»
Она крылата — прятаться нелепо.

Не знаем, ни какая лопнет скрепа,
ни дня, когда уступим грозной силе,
чтоб нас её ладони размесили
на брачном ложе траурного крепа.

Конец известен. Страх берет на пушку.
Но есть возможность лучшего финала:
наполнить смыслом смерти черепушку.

Отважные, судьбу умилосердьте,
чтоб смерть на крыльях славы прилет ала :
есть три сте зи — и больше! — к славной смерти.

«Изволь ползти вослед за бедолагой —
солдатом или, скажем, капитаном,
как путами, опутанным присягой!

Лезь напролом на башни бастиона!
Издохни первым, коли жизнь постыла,
но захвати штандарты и знамена!

Не-е-ет!!! Не желаем вылезать из тыла,
корячиться на мушке у мушкета!
Ах, дезертирство лучше, чем могила!»…