Роман Соловьев - Наследство

– Бабу я сразу узнал. Это сбежавшая графиня, раньше это был ее особняк!

Брюнет улыбнулся, увидев в руках Оксаны блестящее яйцо, и тут же строго посмотрел на рыжего.

– Кузьмин, как они вообще в «ЧК» проникли? Бабу давай ко мне в кабинет, а этого ухаря к Егору!

Рыжий нагло оттолкнул Олега, и крепко схватил за плечо Оксану.

– Ишь ты! Вырядилась, краля! Думала Митяй Кузьмин тебя не признает?

Олег как хищник бросился на рыжего и схватил за ворот шинели:

– А ты не охренел, урод? Это вообще-то моя жена!

И тут Олегу показалось, что на него обрушился потолок. В глазах потемнело, а ноги предательски подкосились. Затылок пронзила сильная тупая боль. Он будто подкошенный колосок рухнул и растянулся на бетонном полу…

Как только черноусый ударил Олега по голове пистолетом, Оксана зашипела, как разъяренная кошка, и бесстрашно бросилась на отморозка, успев расцарапать ему щеку. Но куда ей справиться с двумя мужиками… Они отобрали яйцо с драгоценностями, быстро проверили карманы и связали руки сзади бельевой веревкой.

– Твари…– шипела Оксана.

Незнакомцы подтолкнули ее к двери. Оксана оглянулась. Олег все так же лежал без сознания, растянувшись на холодном бетонном полу. На затылке алело кровавое пятно.

– Скорую вызывайте! – почти закричала Оксана, ее тут же с силой втолкнули в маленький полутемный кабинет. Рыжий остался в коридоре.

Черноусый внимательно посмотрел в зеркало на стене, осторожно потрогал поцарапанную щеку и нахмурился, сверкнув темными цыганскими глазами.

– Вот сука!

Он приблизился и наотмашь влепил Оксане пощечину. Женщина едва удержалась на ногах, щека сразу вспыхнула жгучим огнем.

– Вы что себе позволяете…– Оксана чуть не задохнулась от гнева.

– Рот закрой, сучка дворянская! До Сибири у меня раком пойдешь!

Черноусый скривился. Оксане показалось что он еще раз хотел ее ударить и зажмурилась. Но мужик быстро подошел к старинному телефону на столе. Оксана вспомнила что свой мобильный оставила в машине.

Черноусый осторожно приоткрыл блестяще яйцо, и у него слегка отвисла челюсть. Большие цыганские глаза еще больше округлились. Он внимательно осмотрел драгоценности, но пальцами прикасаться не осмелился. Мужик покрутил ручку сбоку телефонного аппарата, и громко произнес:

– Евстратов, это Воронцов. Давай дежурку к «ЧК». Нужно одну важную барышню срочно в Волкамск доставить.

Выслушав собеседника, черноусый грозно рявкнул:

– Да не моя это прихоть! Графиня Володарская объявилась, мы ее только что взяли, да еще с драгоценностями. Можешь сам в ГубЧк позвонить, товарищу Дубровину…

Мужик положил трубку и призадумался.

– Когда вы вызовите скорую для Олега? – нетерпеливо спросила Оксана.– Люди вы или звери? Я вас…

Черноусый, совершенно не обращая на нее внимания, достал из старого шкафа бумажную ленту. Он снова соединил ровные половинки яйца, перевязал лентой крест-накрест, а посредине поставил коричневую сургучную печать.

– Зря ты, графиня, вернулась за своими бирюльками…– пробурчал мужик и быстро вышел из кабинета.

Оксана находилась на грани истерики. Такого стресса она давно не испытывала, да пожалуй, ни разу за тридцать пять лет…

Сокровища в подвале. Нападение на Олега. Странные люди. Телефон этот дурацкий на столе. ГубЧк… что вообще происходит?

Черноусый вскоре вернулся.

– Не волнуйся. С твоим подельничком все в порядке. Он уже пришел в себя. Живучий, гад…

За окном протяжно скрипнули тормоза. Мужик крепко взял Оксану за локоть.

– Пойдем!

Олега и вправду не было в коридоре, возможно его перенесли в другую комнату. На полу где он недавно лежал, остались засохшие капли крови.

Оксана пока не понимала что происходит. Ее посадили в странную черную машину, зажав между рыжим и еще одним мордоворотом, от которого исходил стойкий запах чеснока.

– А вы совсем меня не помните? – улыбнулся молодой худощавый брюнет на переднем сидении, в длинном сером пальто и фуражке с красной звездой. Он крепко сжимал в руках яйцо с драгоценностями.– До сих пор не вспомнили, Екатерина Алексеевна?

– Вы ошибаетесь. Меня Оксана зовут.

Брюнет усмехнулся.

– Отец мой, Артем Гридасов, у вас садовником до революции служил. А я еще пацаном совсем был, иногда подсоблял ему…

Он ехидно усмехнулся:

– Кончилась ваше время. Теперь власть в руках народа. Пятый год уже, а вы до сих пор этого понять не можете. Зачем вообще вернулись? За бирюльками своими?