Василий Кленин - Император Сухоруков

– Нет! – заорал я в ужасе, но из глотки с трудом выползло лишь болезненное сипение.

Мое тело (мое?!) оказалось абсолютно бессильным перед ними. По счастью, это было не нападение. На лицах… все-таки людей читался страх. Не участие ко мне упавшему, а именно страх – это я точно разглядел. Их грубые грязные руки начали бесцеремонно меня ощупывать, а у меня не имелось сил отстраниться. Дикари галдели наперебой, заглушая друг друга. Мои уши были туго набиты ватой, однако, я очень быстро осознал, что не понимаю ни слова. Какой-то булькающий, квакающий и совершенно незнакомый мне язык.

И вот тут, только тут настоящий ужас заполонил всё мое нутро, превратившись в огромный кусок льда. Это катастрофа! Я захватил тело, которым не могу управлять, и не могу даже словом перекинуться с местными. Мой разум – единственное оружие, что я смог взять с собой в эту жуткую реальность – совершенно беспомощен. Я ничего не знаю, не понимаю. На каждом шагу меня поджидает провал и смерть!

Мычание, полное боли, изверглось из моего рта, тело вяло задергалось: то ли само, то ли разум принялся дергать «рычаги управления» – грубо и неумело. Окружающие приподняли меня за руки, за ноги. Попытались поставить вертикально, но я тряпичной куклой поплыл вниз. Тело поддержали. Дикари растерянно замерли, глядя на меня и не понимая, что делать. Наконец, кто-то отдал гортанную команду – и меня поволокли куда-то.

Еще более темные коридоры, крутая лесенка, дверной проем, завешанный расписными тряпками – и вот я в относительно небольшой комнате. В центре – бесформенная груда чего-то. А нет – это постель. Меня аккуратно уложили на груду, накрыли тряпкой и удалились, что-то тихо бормоча под нос. Под десяток носов.

Бессильный, онемевший я лежал на неудобной постели и силился переварить кусок ледяного ужаса. Сил явно не хватало. Обреченность сжимала мне горло. Страх убивал остатки воли.

В это время в комнату пробралось чудовище.

Ну, простите! Я действительно на миг так подумал, когда шторки заколыхались, и в щель протиснулась огромная уродливая морда. Ядовито-яркая, оскаленная, вся в крови. А глаза – жуткие. Мертвые. Они-то первым и выдали – маска это. Чертовски искусная и страшная маска. Безжизненные глаза «уставились» на меня. Что-то зашелестело, застучало, зазвенело – и в комнату зашел щуплый мужичок. Весь обвешанный странным, с какой-то скалкой в левой руке, и дымящейся плошкой – в правой. Помахивая дымком, он начал выписывать скалкой замысловатые вензеля.

– Буль-Цоль-Коль-Моль-Ква! – непонятно закудахтал он и давай тыкать в меня скалкой.

Я задергался, хоть, выходило и слабо. Однако, за дымок мужичка мысленно поблагодарил – хоть какой-то приятный запах появился в этом коктейле. Мужик (шаман? местный медработник?) меж тем неистовствовал со своей скалкой. Старался за совесть – видно было сразу. Мне до сих пор не прилетело только каким-то чудом.

«Давай, мужик, старайся! – взывал я к нему. – Наколдуй мне ваш язык в голову!»

Глупо, конечно. Да только в моей ситуации печальной за любую соломинку будешь хвататься. «Медработник» тоже решил, что глупо. Или процедура лечения закончилась. Помахав на прощание плошкой, он пополз к выходу и забормотал что-то под нос. Что-то удивительно похожее на то, что бормотали люди, приволокшие меня в эту… опочивальню. Видимо, так положено со мной прощаться. Вернее, с тем, чье тело я занял.

А вообще мужику надо сказать спасибо. Очень нужна шоковая терапия для того, чтобы вывести меня из ступора. Сначала маска эта жуткая, потом комические кривляния: меня сунули сначала в лед, потом в огонь, чтобы я забыл вкус горького.

Мозг встряхнулся… Мой «новый мозг». Ладно, потом будем пытаться шутить, а сейчас надо собраться с мыслями. Проанализировать. Самое трудное – принять этот удивительный факт. Я переместился! Тело явно чужое. И время, похоже, чужое. И люди – вот уж точно чужие! Разум сходил с ума, объяснений не было. Чудо – и всё тут.

Ну, что ж, давайте так и запишем. Я прикрыл чужими веками чужие глаза и занялся аутотренингом.

«Чудо есть… Чудо случилось с тобой… Тебе выпал шанс…»

Фразы формулировались с трудом, но постепенно я собрал их и повторял их раз за разом, покуда мысли не стали привычными, очевидными. Затем открыл глаза и снова уставился в подкопченный потолок.

«Ладно. Что мы имеем? Игра оказалась реальностью. И правила вроде как соблюдены, да только банкую здесь не я. Хотел правителем стать? Сидеть в каком-нибудь Версале, хрустеть французской булкой и молиться, что ты Людовик не того номера, которому голову гильотиной отрежут? Формально не обманули. Мое тело явно принадлежит какому-то местному владыке. Камень тот резной, с которого я грохнулся – это что-то типа трона. На ручках носят, под нос почтительно бубнят. Поздравляю! Ты теперь владыка какой-то деревни! Император кучки дикарей!.. Жесть. Это ведь ни нормального сортира, ни газеты по утрам, ни балов хоть каких-нибудь. А вместо образованного лейб-медика – мужик со скалкой».