Барри Штраус - Десять цезарей - Римские императоры от Августа до Константина

Эта мода пришла с Августом, первым императором в роду. Его усыновил двоюродный дед и последний римский диктатор, Юлий Цезарь, наживший огромное состояние для потомков. Затем Август боролся за власть в гражданской войне. Его жена Ливия – возможно, волею случая – стала самой могущественной женщиной в истории Рима, хотя поначалу была беженкой в этой войне: бежала она от человека, за которого в конце концов вышла замуж.

В этой книге мы расскажем о десяти римских императорах. Все они были успешными и деятельными правителями, – разумеется, кроме Нерона. Но даже он оказался великим строителем. Успех этих людей предопределили их таланты и обстоятельства, в которые они попали. Все они желали осуществлять политический контроль в своем государстве и демонстрировать военную мощь за границей; привести страну к экономическому процветанию, на свой манер застроить город Рим и состоять в хороших отношениях с богами. Каждый из императоров хотел умереть в своей постели и передать власть наследнику, которого выберет сам.

Мы начинаем нашу историю с основателя империи, Августа. Закончим же мы Константином, который спустя триста пятьдесят лет после Августа обратился к христианству и основал на Востоке другую империю – со столицей в Константинополе (совр. Стамбул). Приблизительно в середине временно́й шкалы между ними правил Адриан, называвший себя вторым Августом. Он сделал всё, что было в его силах, чтобы превратить Рим в мирное государство и открыть иноземцам путь в высшие слои общества. Впрочем, также он был тираном и убийцей, а это уже не говорит в его пользу.

На протяжении всей истории римские императоры прибегали к насилию. Они редко тянули с тем, чтобы разделаться с несогласными и бунтовщиками. Они зависели от армии, которая завоевала империю, защищала ее и жестоко подавляла мятежи. Даже Марк Аврелий, император-философ, пришедший к власти мирным путем и предпочитавший всему остальному литературу и искусство, посвятил большую часть своего правления военным действиям на границе.

Кроме того, армия могла привести к власти или свергнуть императора. Ни один из них не мог править без поддержки солдат. Со временем армия и отдельные солдаты стали значить даже больше, чем сенат – римская элита, считавшая себя правившим классом. Всё больше и больше императоры опирались не на сенаторов, а на верных им людей, даже на бывших рабов. Во все века правителю нужна поддержка народа, и ее, как правило, легко получить, обеспечив людей хлебом и развлечениями. Бедняки составляли основную массу населения империи, и их жизнь нельзя было назвать сытой и веселой.

Наконец, всегда важно поддерживать хорошие отношения с богами. Каждый император устанавливал с ними мир, некоторые провозглашали новых богов, не отрицая прежних. Константин отличился тем, что не просто поклонился новому богу, а отринул богов своих предков.

Религия – часть культуры, и характер римской культуры мало изменился с установлением монархии. Впрочем, Август и его наследник Тиберий сделали громадное дело, равнозначное подвигу Геракла. Они от лица Римской империи отказались от завоевания новых территорий в пользу эффективного управления существующими. Они отобрали власть у гордой, воинственной и вздорной аристократии и начали передавать ее чиновникам, выходцам из более низких социальных классов. Рим лишился центрального места в государстве – сперва к выгоде Италии, а затем и провинций.

Строго говоря, наследники Августа всё же присоединили к империи две новые провинции путем вооруженных вторжений. Однако это расширение границ ничтожно по сравнению с динамикой двух предыдущих столетий, когда Рим захватил всё Средиземноморье и Северо-Западную Европу. Даже военная элита рано или поздно устает от битв и начинает интересоваться деньгами и удовольствиями, а не захватом земель. Медленно уходят империи – и здесь не бывает исключений. И всё же римляне проделали огромную – и успешную – работу, чтобы удержать свои позиции.

За пафосной и утонченной риторикой всегда скрывалось прагматичное сердце. В этом – настоящий Рим. Настоящий Рим – не в речах Цицерона и не в блестящей прозе Публия Корнелия Тацита. Настоящий Рим – в том, как Тиберий без сожалений отказался от Германии, в реплике Веспасиана «Деньги не пахнут!» [8] … «Деньги не пахнут!» … – Suet. Vesp. 23.3; Cass. Dio. LXVI.14.5. , относящейся к налогу на общественные туалеты Рима. Новая кровь и новые боги; жесткие решения и стратегические отступления. Римляне были готовы на всё и делали всё, чтобы сохранить империю.