Бернард Корнуэлл - Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа

– Да, передал, только в штабе сейчас неразбериха, все заняты, так что, боюсь, из-за нескольких фунтов муки никто беспокоиться не станет. Но вы все правильно сделали.

– Я не о муке думал, сэр, а о майоре Феррейре.

– Не сомневаюсь, что всему есть какое-то объяснение. – Лоуфорд махнул рукой, показывая, что дело не стоит и выеденного яйца, и поскакал вперед.

Шарп проводил его хмурым взглядом. Ему нравился Лоуфорд, которого он знал много лет, еще с Индии, и считал человеком умным, доброжелательным, с единственным, пожалуй, недостатком, заключавшимся в стремлении избегать неприятностей. Не в бою, нет – полковник никогда не уклонялся от стычки с французами, – ему претили разборки среди своих. Будучи по натуре дипломатом, Лоуфорд всегда старался сгладить углы, найти устраивающее всех решение, что проявилось и в данном конкретном случае. Шарпа удивило, что Лоуфорд не выдвинул против португальца никаких обвинений. Полковник жил в мире, где на тявкающего пса не обращали внимания, предпочитая считать, что он спит.

Выкинув из головы недавнюю стычку с Феррейрой, Шарп зашагал дальше, деля мысли между ротой, с одной стороны, и Терезой и Жозефиной – с другой. Он все еще размышлял о них, когда промчавшийся в противоположном направлении всадник развернулся вдруг и подъехал ближе:

– Опять неприятности, Ричард?

Шарп вздрогнул и, подняв голову, увидел беззаботно улыбающегося и явно далекого от тяжких дум майора Хогана.

– Неприятности, сэр? У меня?

– Что-то вы не в духе. Встали не с той ноги?

– Мне обещали месяц отпуска, сэр. Месяц, черт возьми! А дали всего неделю.

– Уверен, вы провели ее с толком.

Хоган был ирландцем и служил в саперах, но, будучи человеком редкой проницательности и наблюдательности, привлек внимание Веллингтона и теперь занимался тем, что собирал всевозможные сведения о противнике. Он отыскивал зерно истины в слухах, которые разносили торговцы, дезертиры и болтуны, проверял сообщения, присланные партизанами, нападавшими на французов по обе стороны от испано-португальской границы, расшифровывал донесения, изъятые у вражеских гонцов и нередко залитые кровью. А еще Хоган был хорошим другом Шарпа.

– Вчера вечером в штаб приходил один джентльмен. – Майор нахмурился, глядя на стрелка сверху вниз. – Подал на вас официальную жалобу. Хотел попасть к самому Веллингтону, но у того и поважнее дел хватает, так что заниматься им пришлось мне. К счастью для вас.

– Джентльмен?

– Называю его так, чтобы не употреблять слово покрепче. Феррагус.

– А, этот ублюдок.

– В чем его, пожалуй, нельзя обвинить, так это в незаконнорожденности.

– И что он сказал?

– Что вы его избили.

– Ну, тогда не соврал.

– Господи, Ричард! – Хоган прищурился. – Вы, кажется, совсем не пострадали. И что, действительно избили?

– Так, приложился, – пожал плечами Шарп. – Он рассказал вам из-за чего?

– Не совсем, но я понял. Этот Феррагус, он и впрямь собирался продать муку французам?

– Около двух тонн. И с ним был португальский офицер.

– Его брат, – уточнил Хоган. – Майор Феррейра.

– Брат?!

– Не похожи, верно? Тем не менее они братья. Педро Феррейра – примерный сын. Ходил в школу. Вступил в армию. Женился на приличной женщине. Уважаемый в городе человек. А братец сбежал из дома и пошел по кривой дорожке. Феррагус – это кличка. Так вроде бы звали легендарного португальского великана, шкуру которого не брал даже меч. Полезное качество. И все же его брат показался куда полезнее. Майор Феррейра делает для португальцев то, что я делаю для Веллингтона, только он, смею полагать, не столь ловок. Но у него есть друзья во французском штабе.

– Друзья? – недоверчиво переспросил Шарп.

– На сторону французов перешло немало португальцев, – объяснил Хоган. – Главным образом идеалисты, считающие, что сражаются за свободу, справедливость, братство и прочую чушь. Феррейра поддерживает с ними связь, что крайне выгодно нам. Что же касается Феррагуса… – Майор поднял голову, наблюдая за кружащим высоко над холмами ястребом. – Этот верзила, Ричард, изрядный мерзавец. Хуже просто не бывает. Знаете, где он выучил английский?

– Откуда мне знать?

– Сбежав из дома, записался матросом на корабль, – пропустив мимо ушей грубоватую реплику Шарпа, продолжал Хоган, – и попал в какую-то передрягу, после чего оказался в королевском флоте. Выучил английский в не самом приличном его варианте, заработал репутацию жестокого кулачного бойца и дезертировал где-то в Вест-Индии. Потом, наверное, попал на невольничий корабль и поднялся из низов. Сейчас называет себя купцом, но я сильно сомневаюсь, что он торгует чем-то разрешенным.