Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё

Но, научившись ходить, Володя стал быстро делать успехи. «Живой, бойкий и веселый, он любил шумные игры и беготню. Он не столько играл игрушками, сколько ломал их. Лет пяти он выучился читать, затем был подготовлен приходским учителем» 12. Главной подругой для игр была Ольга. А непререкаемым авторитетом и образцом для подражания – старший брат Александр. «Владимир Ильич обыкновенно все делал, “как Саша”, как он говорил» 13, – припоминала Маняша. (Ох уж эти бесконечные «Владимиры Ильичи» в воспоминаниях о нем даже близких людей. Буду сокращать до «ВИ», тем более что часто Ленина так и называли.)

Александр Ульянов уже в восемь лет наизусть выучил «Размышления у парадного подъезда» Некрасова и оды Рылеева, полные осуждения тиранства. Затем увлекся естественной наукой, собирал гербарии, препарировал лягушек, подражая любимому литературному персонажу – Базарову. Детским шалостям он предпочитал чтение книг по биологии и разглядывание в микроскоп различных насекомых. В 15 лет Александр соорудил у себя в комнате целую лабораторию – с пробирками, трубками и препаратами. Оттуда весь дом нередко заволакивало едким дымом. Тогда же, к неудовольствию родителей, он перестал ходить в церковь и выставил из своей комнаты иконы 14. Анна писала, что «различие натур обоих братьев выделялось уже с детства, и близкими друг другу они никогда не были, несмотря на безграничное уважение и подражание Саше со стороны Володи с ранних лет» 15.

Для младшего брата Дмитрия брат Володя нередко выступал в образе «брыкаски». «Мы с Олей сидим на полу нашего симбирского дома и с замиранием сердца ожидаем появления “брыкаски”. Вдруг за дверью или под диваном слышатся какие-то звероподобные звуки. Внезапно выскакивает что-то страшное, мохнатое, рычащее, это и есть “брыкаска” – Володя в вывернутом наизнанку меховом тулупчике. Может быть, “брыкаска” сердитая, злая: от нее нужно бежать, прятаться под диван или под занавеску, а то укусит или схватит за ногу; а может быть, она только с виду страшная, а на самом деле добрая, и от нее совсем не надо бегать, можно даже с ней подружиться и приласкать ее. Этого никто не знает. Все зависит от ее настроения. Полумрак, мохнатое существо на четвереньках…» Да уж…

Наиболее популярной в семье была игра в солдатики. «В нее в разное время играли братья Саша, Володя, сестры Оля, Аня и я, но учил нас этой игре и вырезыванию солдатиков из бумаги старший брат Саша» 16, – вспоминал Дмитрий. У каждого из детей была своя армия бумажной пехоты и кавалерии. Так, «у Саши были итальянские бойцы под командой свободолюбивого Гарибальди. У Ани и Оли – испанские стрелки. У Володи – армия североамериканская Авраама Линкольна из Гражданской войны в США демократического Севера с рабовладельческим Югом. Володя тогда очень увлекался идеей освобождения негров от рабства. Повесть Бичер-Стоу “Хижина дяди Тома” была у него и у Оли настольной книгой. Оба они зачитывались детским журналом “Детское чтение”, который выписывал отец… Прекрасный в то время журнал “Детское чтение” давал очень много материала о гражданской войне в Северной Америке» 17. Ветер свободы для юного Ленина дул из-за океана.

При этом Америка вдохновляла Володю не только свободолюбивым пафосом Линкольна, но и романтикой индейцев. «Научились читать Володя и Оля почти одновременно и читали в детстве одни и те же книжки. Вот под влиянием чтения про индейцев у них и создалась такая игра, когда они, изображая индейцев, то и дело прятались от взрослых и шушукались между собой, как бы скрывая что-то» 18. Это была первая школа конспирации, которую проходили – и еще пройдут – все дети Ульяновых.

Едва научившись читать, Володя стал завсегдатаем Карамзинской библиотеки. Издавали еженедельный семейный журнал «Субботник», в котором крепкий и плотный Володя получил свой первый псевдоним – Кубышкин. Слово «субботник» через несколько десятилетий узнает вся страна.

Володю учили игре на фортепьяно. «В возрасте восьми-девяти лет он бойко играл многие детские пьесы, а также с матерью и со старшими в четыре руки, – свидетельствовал Дмитрий. – Однако, поступив в гимназию, он в первых же классах совершенно бросил рояль… Причиной… были рутинные взгляды того времени, что на рояле должны учиться играть девочки» 19.

Но детство проходило не только и не столько в стенах дома, сколько на улице. «На дворе, между каретным сараем и погребом, были устроены “гигантские шаги”, на которых мы все иногда катались. Чтобы Володя увлекался ими, я не помню. Скорее, это можно было сказать по отношению к крокету, в который Володя с Олей научились играть лучше других… Летом каждый вечер мы отправлялись с папой на Свиягу, купаться. Отец абонировал на весь сезон определенные часы в купальне некого Рузского… Зимой на Свияге устраивался общественный каток и высокие ледяные горы. Каждый день после обеда мы уходили туда с Володей кататься на коньках. Иногда нас сопровождали сестры: Оля также каталась на коньках, а маленькую Маню мы катали по катку в кресле. На нашем дворе также была ледяная гора с длинным ледяным раскатом – дорожкой» 20.