Александр Звягинцев - Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

«Вождь» «Престола» Борис Садовский, благополучно пережив войну, не преследовался. Спокойно почив в бозе в 1952 году, он так и не узнал, что нелюбимая им власть использовала его в своих целях.

Германа Шерхорна в начале 1950-х годов «репатриировали» в Кельн. Умер он в Германии в 1972 году.

А вот Александр Петрович Демьянов, принимавший участие и в других операциях, о которых еще не рассказано, вскоре после войны покинул органы государственной безопасности и вернулся к профессии инженера. Они с женой много путешествовали. Умер от инфаркта в 1975 году, катаясь в лодке по Москве-реке. Похоронен на Введенском кладбище.

2020–2021

Во время съемок фильма, посвященного 100-летию Службы внешней разведки России, ее директор Сергей Евгеньевич Нарышкин показал мне Мальтийский крест и спросил, знаю ли я как этот орден очутился в штаб-квартире возглавляемой им организации? И рассказал, что в 1952 году Папа Римский Пий XII вручил этот орден послу Коста-Рики в Ватикане и Италии Теодоро Кастро, который на самом деле являлся советским разведчиком-нелегалом. Настоящее имя этого человека – Иосиф Ромуальдович Григулевич.

В декабре 1953 года в Риме разразился дипломатический скандал. Из роскошного особняка на площади Саллустио, который занимало коста-риканское посольство, бесследно исчезли глава дипмиссии Коста-Рики Теодоро Кастро вместе с женой и полугодовалой дочкой. Накануне, сославшись на болезнь супруги, он взял отпуск. Сказал, что повезет жену лечиться в Швейцарию. Европейские спецслужбы буквально сбились с ног, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. Но посол как в воду канул.

В Коста-Рике ходили слухи, что Теодоро Кастро сбежал с деньгами местных политиков, которые через него продавали коста-риканский кофе в Европу.

Пока в Европе разыскивали пропавшего посла, в Москве в доме № 4 по 2-й Песчаной улице появились новые жильцы. Иосиф и Лаура Григулевич с маленькой дочкой Надей.

Новоселы сразу привлекли внимание соседей – не по-советски улыбчивые, одетые с иголочки, с непривычным для Москвы средиземноморским загаром. Одно слово – иностранцы. Лаура почти не говорила по-русски. А Иосиф изъяснялся с едва уловимым акцентом.

Иосиф Григулевич устроился работать в Комитет по культурным связям с зарубежными странами. Как-то раз туда заглянул по делам Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Италии Михаил Костылев. Он чуть не лишился дара речи, когда в одном из коридоров столкнулся с Григулевичем. Это был тот самый костариканец Кастро, пропавший в Риме несколько лет назад. Костылев ворвался в кабинет председателя комитета Юрия Жукова с криками: «Кто у тебя тут окопался?! У тебя тут ходит ужасный антисоветчик, враг Советского Союза!»

Костылев хорошо помнил коста-риканского посла и речь, которую тот произнес на VI сессии Генассамблеи ООН в Париже не так давно, в начале пятидесятых годов. Тогда делегаты Генассамблеи обсуждали вопрос «греческих детей». В 1946 году в Греции разгорелась гражданская война. Десятки тысяч детей были эвакуированы в страны «Восточного блока» – в Югославию, Болгарию, Венгрию, но большинство – в СССР. Решение об их возвращении уже было принято, но американцы захотели использовать этот момент для очередных нападок на Советский Союз. На роль того, кто озвучит позицию коллективного Запада, был выбран костариканец Кастро. Он не произнес ни слова обвинения в адрес СССР и в поддержку американского проекта резолюции Генассамблеи. Но его речь была настолько витиеватой и высокопарной, что советская сторона не могла не отреагировать. Министр иностранных дел Андрей Вышинский не выбирал выражений. Он обозвал Кастро пустышкой, цепным псом империализма и врагом Советского Союза.

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что Вышинский, будучи главой МИД, являлся и шефом Григулевича, поскольку внешняя разведка – на тот момент она называлась Комитетом информации – входила в состав Министерства иностранных дел. Конечно, Вышинский не знал и, в силу строжайшей конспирации, не мог знать, кого он так лихо «посрамил». Зато на Западе Кастро сразу стали называть не иначе как «восходящей звездой всей западной дипломатии».

По возвращении в Рим его на аудиенцию пригласил Папа Римский Пий XII. Беседовал с ним наедине и, наверное, в процессе этого разговора понял, что имеет дело с очень образованным, интеллигентным, культурным человеком, который может быть полезен.