Всеволод Глуховцев: Тридевять небес

– Не только. Не только… Но пока – ни слова более! Идем?

– Идем.

– Отлично! Ах да, простите, я ведь и не спросил: временем-то вы располагаете? Час поздний, не смею настаивать.

Но помощник заверил, что временем не стеснен. Послезавтра вечером их локомотивная бригада ведет воинский эшелон в прифронтовую полосу, а до той поры полностью свободен.

– И прекрасно! – воскликнул медик с подъемом. – Человек, счет!

Они допили, расплатились со щедрыми чаевыми, нахлобучили фуражки – студент свою щегольскую, помощник замасленную как блин, с технической эмблемой – и уже было пошли, как случилось досадное происшествие.

За двумя соседними столиками громко веселилась компания молодежи, разодетой с пошлым франтовством, неумеренно пьющая и разнузданная. Там и прежде вспыхивали ссоры, но половые успевали вовремя угомонить задир. А тут вдруг не успели – пьяные сцепились с воплями, проклятьями, со столов с грохотом, звоном полетела посуда.

– Ишь, подлецы! – с гневом вскричал студент, – и немца на них нет! Осторожней, коллега!

Один из гуляк, дюжий детина в шевиотовом пиджаке, попер вдруг на железнодорожника. Черт знает, что замкнуло в его дурманном мозгу: скорее всего, принял за невесть кого, схватил что под руку подвернулось – столовый нож – и ткнул вперед в глупом подобии фехтовального выпада.

Путеец и глазом не моргнул зря. Ловкий финт корпусом, перехват – и верзила с тупо изумленной рожей скрючился в адски неудобной позе, ибо правая рука его, вывернутая жесткой хваткой, оказалась задрана вверх – спасаясь от разрыва связок, болвану приходилось гнуться в три погибели.

– В-ва-а!.. – проревел он, не в силах иначе выразить смесь удивления и гневной злобы, вслед за чем ощутил резкий болевой прострел в скрученном запястье. Пальцы разжались, нож упал, звонко заскакал на каменном полу. Руку же вдруг прожгло от кисти до плеча.

От этого дурак стал даже трезветь. «Твою мать… что за дьявол, кто он?!» – мелькнула не самая глупая мысль, пока тело корчилось от боли. Мысль мелькнула и тут же погасла – удар под зад коленом, теменем в стену, и дух вон. Минуты на две.

Армянин за стойкой заколыхался, завопил что-то, к дерущимся побежали половые, а помощник машиниста, брезгливо отряхнув руки, крикнул:

– Пошли! Скорей!

Оба стремглав вынеслись из кухонно-табачного чада в студеную сырую полутьму.

Тут студент дал волю чувствам:

– …послушайте! Черт меня побери, если я упущу вас, а вернее, мы с Леонидом упустим! Я уж с ним потолкую… Но вы-то, ах, друг мой, вы-то… просто иллюстрация к Ницше, черт вас знает!

– Вы мне льстите.

Студент от души расхохотался:

– Ну, если и так, то совершенно независимо от своих дальних планов!.. Нет, но как ловко вы этого идиота – раз! раз! И лежит, голубчик. Великолепно… Послушайте, так вы приемами владеете? Откуда это, скажите на милость?!

Помощник, смущенно посмеиваясь, спросил:

– А вы, случаем, не монархист?

– Я? Ха! А вы не знаете, что за репутация у нашего института?..

Что верно, то верно: даже на фоне испокон веку либерального студенчества за питомцами Психоневрологического института тянулась слава самых отчаянных социалистов.

И помощник машиниста признался: был у них в депо один агитатор, социал-демократ. Умел найти подход. Однажды заявил, что знает секреты японской борьбы «джиу-джитсу» – не поверили ему, подняли на смех. А он будто того и ждал. Не верите?.. Ну, хорошо, давайте покажу. И показал, да так, что у всех глаза на лоб полезли. Парни-то подумали: чепуха, попробовали взять на силу, а кувыркнувшись пару раз, обалдели, раззадорились – а этот лишь посмеивается: что, говорит, слабо, пролетарии?.. Ну, тут уже ребята шутки в сторону, попытались всерьез взяться, а он опять двух-трех раскидал как котят. И вновь смеется: так-то, пролетариат, учись!..

– …неглупый дядя, – помощник высморкался на ходу в грязноватый платок, – нашел путь к рабочей массе. После этого ему в рот смотрели. Ячейка возникла, Маркса взялись штудировать, и вроде как Плеханова с Лениным…

– А! Так вы еще и социал-демократ?

– Да Боже упаси! Политикой не интересуюсь. Вот наука – другое дело… Но джиу-джитсу штука важная, понравилась мне. Я из этого пропагандиста нашего все что мог постарался выжать. Как видите, не зря.

– Да, верно… Вот сюда, подворотней пройдем. Бр-р, ну и погода же, чтоб ей черт!.. Нашел местечко для столицы Петр Алексеич, ничего не скажешь. Уж лучше мороз так мороз, чем эта слякоть чухонская!