Густав Эмар - Том 24. Сожженые леса. Тайные чары великой Индии. Вождь Сожженных Лесов. Рассказы из жизни в бразильских степях

— Донна Лаура, — продолжал он, — еще есть время, откройте мне свои тайны.

— Зачем? — сказала она, смотря ему прямо в глаза, — ведь мы сейчас умрем.

Маркиз с бешенством топнул ногой.

— Это не женщина, а демон! — вскричал он с яростью.

Донна Лаура грустно улыбнулась.

— Так ничто не может убедить вас? К чему послужит вам теперь эта тайна?

— А вам? — отвечала она холодно.

— Откройте мне ее, откройте, и, клянусь вам, я спасу вас даже и тогда, если б мне пришлось для этого идти по колено в крови. О! Если б я знал эту драгоценную тайну, я чувствую, что успел бы ускользнуть от ужасной опасности, которая угрожает нам. Откройте мне ее, донна Лаура, умоляю вас.

— Нет! Я лучше умру, чем предоставлю вам спасти меня.

— Так умри и будь проклята! — вскричал он, выхватив пистолет из-за пояса.

Кто-то остановил его руку.

Он обернулся, мрачно взглянув на человека, который осмелился его тронуть.

— Извините, ваше превосходительство, — сказал ему Диего бесстрастно, — если я прерву ваш занимательный разговор с сеньоритой.

Донна Лаура не сделала ни одного движения, чтобы избегнуть смерти; глаза ее не опустились, щеки не побледнели; смерть была для нее освобождением.

— Что вам нужно еще от меня? — вскричал маркиз.

— Уведомить вас, ваше превосходительство, что настает минута, когда нужно будет выказать свою ловкость. Посмотрите.

Маркиз взглянул по указанному направлению.

— Несчастный! — вскричал он через минуту, — если вы не изменник, вы сильно ошиблись.

— Что прикажете, ваше превосходительство?

— Ей-Богу, это стадо диких лошадей! Вы приняли их за наших врагов.

— Ваше превосходительство, — отвечал капитан с презрительной улыбкой, — вы не имеете ни малейшей опытности в жизни пустыни и в образе ведения войны с гуакурами, вот что, вероятно в последний раз, я говорю вам; но все же лучше, чтобы вы знали это. Гуакуры первые хитрецы в свете. Они употребляют следующее, чтобы застать неприятеля врасплох: они пускают вперед табун диких лошадей, чтобы скрыть свою численность, потом, следуя за табуном, они держатся с боков своих лошадей, ухватившись левой рукой за гриву и опираясь правой ногой на стремя; таким образом, легко ошибиться и принять, как вы сами это сделали, что все лошади свободны; но вы скоро увидите, как всадники поднимутся, и услышите их военный клич.

Мы сказали, что все бразильцы, готовые стрелять при первом приказании, залегли за трупами лошадей.

Над ними коршуны и урубусы, привлеченные запахом крови, кружились, испуская пронзительные и хриплые звуки.

На пол-лье в равнине манада лошадей скакала с удивительной быстротой, поднимая густые столбы пыли.

Бразильцы были угрюмы и молчаливы; они чувствовали себя погибшими.

Только Диего сохранил свою спокойную физиономию и беззаботное выражение.

— Ребята! — крикнул он, — берегите свои заряды и стреляйте только наверняка; вы знаете, что у нас нет более пороха.

Вдруг дикие лошади, как громовой удар, появились на укреплении и, несмотря на смертоносный залп, сделанный почти в упор, перескочили его с неудержимой стремительностью.

Гуакурские воины поднялись на стременах с ужасным ревом, и резня — потому что это была не битва — началась с невероятной яростью.

В первом ряду, около Тару-Ниома, находился Малько Диас.

Глаза метиса метали искры, он бросался с необычайным бешенством в самые густые места схватки и делал неслыханные усилия, чтобы приблизиться к донне Лауре, около которой собрались бразильцы, побуждаемые более инстинктивным, чем сознательным желанием спасти ее.

Молодая девушка с жаром молилась на коленях, сложив руки и обратя глаза к небу.

Несчастная Феба, пронзенная стрелой, билась у ее ног в предсмертных судорогах.

В этом зрелище было в то же время нечто величественное: немногим более двадцати человек, прижавшись друг к другу, отчаянно и молча давали отпор многочисленному неприятелю, простившись уже с жизнью, но решившись биться до последней капли крови.

Диего и маркиз делали чудеса храбрости: индеец презирал смерть; белый был бешен от отчаяния.

— Гм! Ваше превосходительство, — сказал капитан насмешливо, — начинаете ли вы убеждаться в том, что мы останемся здесь?

Между тем ряды бразильцев мало-помалу редели, но солдаты не падали, не отомстив; гуакуры, встреченные пулями, тоже потеряли очень многих.

Вдруг Малько Диас бросился вперед, опрокинул маркиза, ударив в грудь его лошади, и, схватив донну Лауру за волосы, приподнял ее, перекинул на шею своего коня и понесся через равнину.