Наг Стернин - Ведьмы

– Тебя оставляю в граде, – сказал он, строго глядя в единственное око бояра́. – И быть тебе при мне ключником.

– Может, не надо? Отпусти его, убогого, – сказал князь, донельзя удивленный странным выбором нового воеводы. Старши́на дружно закивали головами.

– Вы на меня полагаетесь, а я на него, – твердо сказал Тумаш. И тут его неожиданно поддержала Леля.

– У этого все будет в сохранности и в порядке. Никто и пытаться красть не будет. И сам он впредь не будет ни красть, ни придуриваться. Он умный.

Махоня покосился на могучие кулачищи нового воеводы и принялся опасливо чесать в затылке. Окружающие весело расхохотались.

Старши́на выжидательно глядели на князя. Все ждали приказа к выступлению, но князь медлил, и глядел он, князь, на Лелю. А Леля стояла потупясь, и она, Леля, глаз не сводила с собственных ее Лелиных ног. Догадавшись, старши́на и ближние дружинники отошли чуть-чуть в сторонку.

– Ну, вот, – сказал Брячеслав. – Пора. Спешить надо. Мне еще серебро в Ладогу везти.

– Зачем? – тихо спросила Леля, не поднимая глаз.

– Как это зачем? Варягов нанимать.

– Зачем же тебе варяги Ладожские? Ты княгининых перекупи. Как славно получится: у тебя варяги есть, а у княгини нет.

– А ну-как они ко мне не переметнутся?

– Так ведь это сколько заплатишь.

Брячеслав глядел на Лелю озадаченно. А ведь верно, а ведь правильно, что ж это им с Бусом такая мысль в голову не пришла?

– Ну… хорошо, – сказал он. – А как с Кием быть? Может, и тут ты мне что-нибудь дельное присоветуешь?

– Присоветую. А как же. Пошли послов к хазарам, поклонись подарками, пускай покажутся у Киевских пределов. Вот и не до сестрицыных дел станет князю Кию.

– На славянские земли врагов призывать?

– Я сказала – покажутся, а не находом придут. Ну а даже если и находом? Чем варяги Ладожские лучше хазар? И вот тебе третий мой совет, раз уж решил ты молодую болотную ведьму послушать. Не вздумай мачеху свою и ребенка ее хоть пальцем тронуть.

– Да что ж я кровопийца какой, что ли, по-твоему? – обиделся Брячеслав. – Отошлю их к братцу в Киев, и все дела.

– А вот этого как раз вовсе и нельзя, – сказала Леля, досадливо морщась. – Жди тогда ее вскорости под стенами Дедославскими со всем полянским войском. А ты обойдись с нею честь-честью, выдели удел подальше от киевской границы, хоть бы и здесь, у нас, тут отравителей не любят. И пусть она с того удела кормится под надзором верных людей. Как в таком случае в твои семейные дела князю киевскому мешаться?

Брячеслав стоял пораженный, столб-столбом стоял и восхищался. Хорошо было понизовское могучее войско, хорошо было тяжкое Старого Погоста серебро, хороши были три совета молодой болотной ведьмы, да и сама она была чудо как хороша, и не хороша даже, нет, прекрасна, не рождалось такой на Земле в прошлом, и впредь не родится до конца времен. И князь сказал тихо, почему-то вдруг оробев:

– Со мною пойдешь?

Леля подняла на него огромные свои глубоченные глаза, помедлила и сказала тихо, головою покачав:

– Нет. В наложницы не гожусь.

– Почему же в наложницы? Женою зову.

И тогда Леля вскинула руки ему на шею и изо всех сил прижалась к могучей его груди. Брячеслав подхватил ее на руки и покрыл поцелуями лицо, голову, шею, все, что попадало под его жадные горячие губы. А сзади, повиснув на двурогой своей клюке, глядела на них больными глазами смертельно бледная и сразу вдруг постаревшая Потвора.

В оформлении обложки использованы изображения с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.