Клод Каэн - Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

В тот самый момент, когда государство турок-сельджуков достигло самого впечатляющего успеха века, оно содрогнулось под ударом кризиса, который в основном стал результатом его экспансии, но в то же время проливал свет на красноречивые и опасные симптомы, отчасти вызванные той же самой экспансией.

Непосредственная причина кризиса лежала за пределами государства сельджуков и даже за пределами Малой Азии, поскольку разразился он в Верхней Месопотамии. Вначале все дело сводилось к ссорам между курдскими и туркменскими пастухами, что, без сомнения, случалось достаточно часто. Но почему эти стычки приобрели большую значимость и положили начало широкому движению туркменов? Возможно, вопреки впечатлению, которое может создаться из-за полного молчания в документах, правда состоит в том, что отголоски и последствия беспорядков среди туркменов в Хорасане и Хорезме и последовавшей за ними реакции докатились до Азербайджана, Армении и Месопотамии? Имело ли движение, которое нам теперь предстоит описать, религиозный аспект, как другие, зафиксированные позже? На все эти вопросы у нас нет ответа.

Ясно одно: после сражений, имевших место в Диярбакыре и Дияр Рабия (1185 г.), туркмены под предводительством некоего Рустема (имя, прославленное в иранском эпосе) начали резню курдов. Потом, не обращая внимания на религиозную принадлежность жителей, они расширили зону разорения от границ Грузии до Каппадокии. Зимой 1186/87 года они дошли до Киликии и северных областей мусульманской и христианской (франкской) частей Сирии. Здесь они были частично уничтожены армянским князем Левоном и князем Антиохии франком Боэмундом III. Рустем был убит в сражении с Левоном, в то время, когда новости о победе франков были на пути в Константинополь. Армяне предприняли рейд возмездия на территорию сельджуков, однако эти инциденты, видимо, не могли подорвать власть туркменов, которые, похоже, даже продолжали обозначать себя именем «Рустем».

Примерно в это же время Кылыч-Арслан, которому было уже за семьдесят, решил поделить свои владения между сыновьями. Помимо десятерых сыновей у султана был еще брат и его сын, которые тоже участвовали в дележе. Однако один из десяти сыновей, должно быть, исчез, поскольку источники дружно указывают только одиннадцать частей: Токат (Рукн ад-Дин Сулейман-шах), Никсар (Наср ад-Дин Баркиярук), Эльбистан (Мюгис ад-Дин Тогрул-шах), Кайсери (Hyp ад-Дин Махмуд Султан-шах), Сивас и Аксарай (Кутб ад-Дин Мелик-шах), Малатья (Муизз ад-Дин Кайсар-шах), Нигде (Арслан-шах), Анкара (Мухи ад-Дин Масуд-шах), Улуборлу (Созополис) (Гияс ад-Дин Кей-Хосров), наконец, Эгерли в Тавре и Амасья были отданы соответственно Санджар-шаху и Низам ад-Дин Аргун-шаху, брату и племяннику Кылыч-Арслана. Эти назначения были сделаны официально в диване Кылыч-Арслана, и каждый из наследников был обязан раз в год являться к отцу со своим войском. Поначалу Кылыч-Арслан, видимо, намеревался оставить себе только столицу Конью (Иконий).

Чего хотел добиться Кылыч-Арслан, следуя этой старой фамильной концепции? Надеялся ли он унять нетерпение своих сыновей или добиться, чтобы после его смерти ни один из них не был лишен того, что ему положено было иметь? Или он имел в виду какие-то более эффективные действия, которые становились все более необходимыми с учетом волнений среди туркменов? Как бы то ни было, очень скоро между братьями начались усобицы, из-за которых ухудшились даже их отношения с отцом, где бы он ни появлялся, чтобы поддержать одного из них против его соперников, выдвигавших свои требования. Непреодолимое желание воспользоваться воинственным духом туркменов, который можно было направить куда угодно, привело к тому, что начались конфликты. В результате семейных раздоров поле деятельности туркменов расширилось на новые территории.

Старшим сыном был Кутб ад-Дин Мелик-шах. Так или иначе, но, будучи назначен сюзереном над своими братьями с правами на Конью, он на всякий случай намеревался без промедления обеспечить себе получение этого наследства, взяв под контроль город и территорию своего отца. В первой половине 1189 года с помощью туркменов он вступил с ним в бой, но потерпел неудачу. Однако в чем он действительно преуспел, так это в том, что возбудил недоверие между отцом и его старым советником Ихтияром ад-Дин Хасан ибн Гаврасом, который попросил разрешения уйти на покой и уехать к Мангуджакиду Бахрамшаху из Эрзинджана, на чьих землях у него, как у члена старой трапезундской фамилии Гаврасов, по-видимому, имелись владения. По дороге Хасан был убит туркменами, возможно, не без участия Бахрамшаха, для которого его присутствие создавало определенные деликатные проблемы и который после его смерти унаследовал его владения (сентябрь 1189 г.). Затем зимой 1189/90 года при невыясненных обстоятельствах, но также с помощью своих туркменов Кутб ад-Дину удалось вынудить своего отца позволить ему разделить с ним власть и взять под свой контроль Конью.