Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Да.

— Они считают тебя таким же проклятым, как они сами, в то время как офицер должен быть избранником судьбы. — Мюррей печально покачал головой. — Не очень приятный разговор получился?

— Напротив, — солгал Шарп.

Ветер проникал в амбар через щели в углах и раздувал небольшой костерок. Мюррей невесело улыбнулся:

— Теперь несколько практических советов. Как добраться до Лиссабона. — Капитан нахмурился и несколько минут молчал. Потом посмотрел на Шарпа воспаленными красными глазами. — Привлеки на свою сторону Патрика Харпера.

Шарп непроизвольно обернулся и глянул на сгрудившихся в углу амбара стрелков. Похоже, огромный ирландец почувствовал, что речь идет о нем, и враждебно уставился на Шарпа.

— Он бузотер, но люди к нему прислушиваются. Я как-то раз пытался сделать его выбранным, — вместо нового слова «капрал» Мюррей по привычке употребил старый термин стрелков, — но он не захотел. Из него выйдет отличный сержант. Черт! Из него и офицер бы получился неплохой, если бы он умел читать! Люди его слушают. Сержант Уильямс у него под пятой.

— Я сумею с ним справиться, — с фальшивой убежденностью произнес Шарп.

Он и сам успел заметить, что ирландец — прирожденный лидер. Стрелки тянулись к его костру потравить солдатские байки. К любимым офицерам ирландец относился с насмешливым послушанием, остальных презирал. Стрелок внушал опасение не только гигантскими размерами, но и самоуверенностью.

— А Харпер уверен, что справится с тобой. Это твердый орешек. — Мюррей помолчал, улыбнулся и добавил: — При этом он жутко сентиментален.

— Значит, у него тоже есть слабость, — резко сказал Шарп.

— Разве это слабость? — Капитан пожал плечами. — Я не уверен. Ладно, можешь считать меня слабым. Когда я умру, — Мюррей махнул рукой, увидев, что лейтенант собрался его перебить, — когда я умру, — повторил он, — возьмешь мой палаш. Я скажу Уильямсу, что он твой.

Шарп посмотрел на прислоненный к стене огромный кавалерийский палаш в железных ножнах. Оружие выглядело нелепо и несуразно, но Шарп не стал возражать против подарка.

— Спасибо, — неуклюже пробормотал он. Лейтенант не привык к личным знакам внимания и не научился должным образом выражать благодарность.

— Не бог весть какой палаш, — продолжал Мюррей, — но тебе послужит. И если тебя с ним увидят… — Боль не дала ему закончить предложение.

— Стрелки решат, что я настоящий офицер? — Шарп не смог скрыть раздражения.

— Нет. Они поймут, что я тебя любил. Это тебе поможет.

Мягкий тон умирающего окончательно смутил Шарпа, и он снова забормотал слова благодарности.

— Я наблюдал за тобой во вчерашнем бою. Ты неплохо дерешься, а?

— Для интенданта?

— Много пришлось видеть сражений? — Мюррей проигнорировал вопрос Шарпа.

— Да.

— Это бестактно, — улыбнулся капитан. — Молодым лейтенантам не к лицу быть опытнее своих начальников. — Мюррей поднял голову и посмотрел на разломанную крышу. — Довелось же помирать в таком дурацком месте!

— Я сделаю все, чтобы вы выжили.

— Полагаю, вы многое можете сделать, лейтенант Шарп. Только вот чудеса вам не под силу.

Мюррей уснул.

В тот день все стрелки отдыхали. Дождь не переставал; к вечеру он превратился в тяжелый мокрый снег, и скоро ближайшие холмы оказались укутаны белой пеленой.

Хэгмэн поймал в силки двух зайцев. Скромной добычи хватило, чтобы сдобрить скудную похлебку из фасоли и хлебных крошек, чудом сохранившихся в ранцах стрелков. Готовить было не в чем, солдаты использовали вместо кастрюль оловянные кружки.

С наступлением темноты Шарп вышел из амбара и отправился на разрушенную ферму. От строения остались лишь четыре стены, на которых некогда покоилась крыша из бревен и дерна. Одна дверь выходила на восток, другая — на запад. Через восточную дверь Шарп видел клубящуюся снегом долину. Был момент, когда ему показалось, что в дальнем ее конце курится дымок. Там их мог ожидать теплый ночлег и отдых… Но уже в следующее мгновение все опять потонуло в снежной пелене. Лейтенант задрожал от холода: не верилось, что все происходит в Испании.

Услышав шаги, Шарп обернулся. Стрелок Харпер протиснулся в западную дверь дома и замер, увидев офицера. Затем он показал на покрытые дерном стропила и сказал:

— Дерево, сэр. Для костра.

— Забирай.

Шарп смотрел, как ирландец выдергивает из камней бревна. Похоже, стрелку не нравилось, когда за ним наблюдают, ибо он выпрямился и уставился на офицера.