Андрей Ефремов - Король Артур и его рыцари

«Иисусе! – подумал король. – Да он же еле бредет! Где ему удержать моего сына? Не отдам ему принца».

А путник тем временем подошел ближе, и стало королю видно, в какие лохмотья закутан старик.

«Клянусь святой Девой! – сказал себе Пендрагон. – Не позволю ему укутать моего сына в эти мерзкие нищенские лохмотья!»

Но старик уже остановился рядом с Пендрагоном, и его тяжелое дыхание коснулось спящего ребенка, и тут король с ужасом увидел, что и лицо и руки нищего покрыты страшными язвами. Несчастный король крепче прижал к себе сына, закрыл его полою своего плаща, но тут вспомнились ему ясные глаза Мерлина, вспомнилось королевское слово, что дал он чародею. Прижал он на прощание сына к груди и тут же протянул ребенка нищему.

– Береги его, старик, – с трудом выговорил Пендрагон и отвернулся, чтобы не видеть, как нищий калека унесет принца прочь.

– Видно, правду говорят, что нет слова крепче королевского!

Чистый, молодой голос сказал это, и стал король в изумлении оглядываться по сторонам, но не было рядом с ним никого, кроме старого нищего с ребенком. Впрочем, нет – уже не старый оборванец стоял рядом с ним. Юноша Мерлин во всем цвете своей молодости радостно глядел на короля, откинув капюшон. Куда девались лохмотья, язвы, трясущиеся старческие пальцы?!

И хоть грустно было королю Пендрагону глядеть вслед уходящему чародею, но теперь он твердо верил в великую судьбу своего сына.

Нет, не для того унес Мерлин королевского сына, чтобы испытать Пендрагона. Силою своего колдовства он узнал, что тяжелые испытания ждут будущего короля Британии и мало будет толку, если вырастет он там, где материнская забота охраняет мальчика и бережет его от невзгод. С младенцем на руках вошел чародей в замок сэра Эктора. И сэр Эктор принял его, не спрашивая Мерлина ни о чем, и крестил мальчика, и назвал его Артуром. А жена сэра Эктора вскормила Артура, как родного сына.

Семнадцать раз с тех пор расцветал вереск в долинах Британии, но ни разу не видел король Пендрагон своего сына. Наконец не выдержал он тяжелой тоски, жестоко занемог и лежал без сил. А тут еще и недруги, узнав о болезни короля, снова вторглись в его владения.

Неведомо откуда явился в лондонский дворец к Пендрагону Мерлин.

– Сэр, – молвил Мерлин. – Не пристало рыцарю и владыке лежать в четырех стенах, когда северное воинство вновь топчет британскую землю. Место короля на поле брани, хотя бы его отвезли туда в повозке. Не будет войску удачи без вождя.

И вот ослабевший, страдающий король двинулся со своей дружиной на врага.

Чудо! Чудо! Великие подвиги совершили в той битве рыцари Пендрагона, а их сила и доблесть словно бы напитали бодростью больного короля. Три дня, забыв о страданиях и болезни, праздновал он победу в лондонском дворце, но, видно, вышел отпущенный ему срок жизни и снова тяжко занемог Пендрагон, а вскоре не стало в Британии короля.

И пока одни в печали и тревоге стояли у гроба Пендрагона, другие только и думали о королевской короне да прикидывали, как бы им силой либо хитростью завладеть опустевшим троном. Мерлин же поспешил в город Кентербери, где, не зная устали, священники с архиепископом молили о мире для всей английской земли. И только Артур, истинный наследник короля Пендрагона, жил без забот в замке сэра Эктора.

Так и осталось для благородного сэра Эктора тайной, что вместе с его сыном Кэем в его замке растет сын короля, но старый рыцарь помнил, что принял он этого юношу младенцем из рук великого чародея и, значит, великая судьба уготована ему.

В первый же вечер, когда Мерлин, не говоря ни слова, оставил младенца Артура и леди Эктор стала кормить его вместе со своим сыном, сэр Эктор сказал жене:

– Клянусь золотыми рыцарскими шпорами, великая мне будет честь, если этот малыш вырастет добрым рыцарем, а что до остального, то на все воля Божья.

И с той поры ни один день не проходил для Артура без благородной рыцарской науки. Едва окрепшими детскими руками хватал он жердь и, словно с копьем, нападал с нею на названого брата.

– Защищайся! – кричал Артур Кэю, нахлобучив на голову старый проржавленный шлем.

– Берегись! – отвечал Кэй Артуру, и много у них бывало крику и грохоту.

Частенько случалось, что Кэй задавал Артуру хорошую трепку, ведь он был старший. Тогда леди Эктор бежала к мужу и просила разнять мальчиков, но сэр Эктор отвечал ей: